Свободная программа путешествия по Алтаю

Недавно я провел двое суток в плацкартном вагоне поезда, на верхней боковой полке. Книгу я проглотил еще в первый день, а немые торговцы прессой, как назло, куда-то исчезли с территории ОАО РЖД. И я много слушал. Слушал и смотрел на людей. Пытался понять, кто из них куда едет, зачем, и что их там ждет.

Сначала я было подумал, что бабуля, полная тетка, два какающихся ребенка и дембель со мной в одном плацкартном купе — это просто ее величество удача. Но я несколько раз ходил в вагон-ресторан и по дороге посмотрел жизнь в поезде, как она есть — мой вагон был вторым по номеру, но по факту самым последним. Большинство пассажиров поезда это люди за 40-45 лет и маленькие дети. Как правило, едут к родственникам, или от них. Люди с севера едут к родне на юг, из малых городов едут в столицы и наоборот. Почти все они едут к кому-то, а не зачем-то. Это тот вид отдыха, когда во главу ставятся простые человеческие отношения. Мы стали его забывать.

Нет, правда. Давно ли вы слышали от знакомых до 35 лет: «мы ездили к друзьям в Сызрань», или «отдохнули у родителей в Сракотане». Нет, не беря в расчет, еженедельные алко-туры на ближайшее озеро по выходным. Больше «компанией во Вьетнам», «в выхи в аквапарк», «на горнолыжку с женой».

Даже современный ребенок не хочет на лето ехать к бабушке. Из-под него вытащили систему таких ценностей как речка, огород, велик и деревенские друзья. Он там был один раз и больше не хочет. И я в глубине души его понимаю. Этот мелкий хрен с одного заезда выкупил, что 2x2 на старом рубине не покажут, огород надо поливать, от деревенских можно получить дюлей, что комары с кулак, а 3G в деревне отвратительный и то только в ясную погоду. Поэтому взрослых детей в поезде не застать —на них, как правило, уже оформлен загранпаспорт, чтобы в любой момент можно было вывезти по горячке в Анталью. А родителям можно купить и автомобиль, пусть теща, раз ей так надо, пиперит свои чертовы корнеплоды в кредитную сандеру и тащит свою задницу в город сама.

Планировать отдых всегда приятно. Особенно в долгосрочной перспективе. Год назад мы с друзьями решили поехать на Алтай. Алтайский «Евротур», Общишник из Вегаса в Барнаул, Дикари — любой сценарий громкой поездки хорошей компанией в красивые места. Желающих было 15 человек, для которых мы постарались собрать интересную программу и забронировать места. Чем ближе к дате выезда, тем больше аргументов копилось в пользу изящного, как у Алексея Немова, соскока с брусьев: «мне не дали отпуск», «в сезон лучше поработать», «я слышала в Сибири холодно», «еще там клещи», а кто-то просто втихаря купил горячих путевок в уютную Турцию.

В итоге из стартовых 15-ти приехал один, точнее одна. К ней присоединились два бравых парня, которые просто смогли. И в середине июня голубая Альмера с Алексеем, Дмитрием и Асей на борту въехала в утренний Новоалтайск. Мы с супругой изо всех сил старались не дать путникам уснуть — после непрерывных 3 500 км им предстояло проделать еще 350, ровно до деревни Узнезя в Чемальском районе. Там наша первая ночевка: в деревенском отеле, с духовым оркестром и прекрасными барышнями.

 
Алексей приветствует Алтайский край бодрой улыбкой

 
Знаменитый бийский чебурек на фоне нокии на бодром ходу

Перед отъездом пришлось заехать к родителям жены и поменяться автомобилями. В нашу Мазду Семью голубой вагон не вошла бы и половина всего, что требовалось взять с собой. Поэтому автопробег в поддержку машин нетрадиционного цвета оказался сорван, а на М52 я выводил белоснежный полноприводный Mitsubishi Legnum.

По правде говоря, наша поездка носила статус исследования. Мы много передвигались, ночевали в разных местах и в разных условиях. Употребляли небольшое количество алкогольных напитков и анализировали свои ощущения от красоты природы и качества сервиса. Нам с Ариной, как местным, было интересно, есть ли еще в «Горном» настоящий традиционный отдых и если есть, то где.

Первое место, где мы остановились —  деревенский отель «Привал Путника» в Узнезе. Все традиционно по высшему разряду. Массивные дома из кедра, деревянная мебель ручной работы, каждый квадратный метр территории чист, облагорожен и невероятно колоритен. А еще удобства в номерах, отличная кухня и завтраки в виде шведского стола со свежесваренным кофе инклюдед. Нас вышел встречать хозяин заведения, а под Дмитрия заранее расширили дверной проем по высоте до 210 см. Хозяин рассказал о том, чего удалось достичь за год, и показал нам новый дорогой матрац, в одном из наших номеров. Не зная, кто из нас будет спать на этой кровати, он все же порекомендовал не мешкать и опробовать матрац, а также оставить запись об этом в книге отзывов. Она есть в каждом номере. Однако так вышло, что заночевавшие там натуралы с пуританскими устоями Дмитрий и Алексей, не оставили никакого фидбэка.

В целом же по шкале «Кама Евро» Привал получает пять звезд из пяти возможных.

Алексей взял с собой в отпуск немного работы, но все просыпал.

 
Традиционный обед в ПП

 
Традиционный паркинг там же

 
Отец учит ребенка правильно сидеть на кортах. Сначала на деревянной подставке, потом пробуем без нее.

 
ПП предоставляет отличные вафельные кимоно и пояса разных расцветок

 
Мы решили прогуляться по деревне и сделали фото для первого рэп-альбома Дмитрия

 
— Кажется, на мне клещ!

 
Традиции православной курортной фотографии

 
Уоки-токи в дороге незаменимы. Передал сообщение в другой экипаж, и все останавливаются в туалет.

На следующее утро мы выехали обратно на М52 в Усть-Семе и двинулись дальше по тракту. Вчерашний дождь, преследовавший нас еще с Алтайского Края, так и не думал утихать. Моя теория микроклимата в Горном пока не работает. Но вот мы проезжаем Чергу, светит яркое солнце, а горизонт мгновенно становится чистым. Не успеваю возвестить в рацию о своей правоте —  за поворотом открывается сизая туча, и мы видим стену дождя, в которую заезжаем через пару минут.

Остановились перекусить в кафе, где встретили двух австрийцев на мотоциклах в полном экие с поклажей. Едут со стороны Монголии, говорят, погода не сахар. В это время с той же стороны по тракту проезжает велосипедист. Тело обернуто в большой черный мешок для мусора, ступни к педалям примотаны скотчем.

Наш гастрономический хипстер —  Ася, взяла в закусочной этнический чай с талканом и кислый козий сыр. Местные с интересом наблюдают за ней, мы тоже. Талкан, если что, слева за угол и по тропе.

На Семинском перевале погода испортилась окончательно, в республику завезли немножко Белфаста. Плотный туман, изморозь, дикий ветер и лежащий еще вдоль дорог снег. Попили чаю, ради колорита посетили кованые железные туалеты без дверей. Кто был, знает, что ощущения сходные с парапланеристом перед прыжком —  поза орла, ветер свищет снизу вверх и максимальная сосредоточенность.

На перевале встретили французов на двух 70-х крузаках. Едут втроем, двое парней и девушка.

Дальше по накатанной: Чике-Таман с прогулкой до старой дороги, слияние Чуи и Катуни, скальные осыпи, где все пишут свои имена, старый мост через Катунь в селе Иня, Белый бом, водопад Ширлак (Девичьи Слезы). На М52 вообще есть что посмотреть —  природа меняется каждые 50 км. «Зеленые» горы сменяются скальником, тот уступает место небольшим округлым холмам. Потом долина небольших гор с широкими плоскими вершинами, склоны которых испещрены морщинами, по которым во время дождей стекает вода. Я называю это место «долина головы Валуева». Или вот красивые зеленые берега реки Ильгумень, где хочется поставить палатку и провести пару дней.

На Чике-Тамане кто-то выбросил сносную еще голубую Альмеру.

Сам перевал обязательно осмотреть с двух сторон. Для этого придется пройти пешком пару сотен метров в прорыв меж скалами.

Вид с перевала Чике-Таман, обратная сторона.

 
Старая дорога. Сейчас не используется и частично обрушена или завалена камнями.

 
Вид с перевала в сторону Онгудая

А это часть старой дороги. Она уже изрядно покрылась турами.

— А если я разрушу один? — интересуется Дмитрий.
— Ничего не будет. Просто умирающий отец где-нибудь в Калининграде расскажет своему сыну, как он построил для него эту херь из камней. Тот приедет, и не найдет ее. Выйдет конфуз.

Самые жадные до славы туристы оставляют свои текстовые сообщения на этой скале. Это можно сделать с помощью камня или твердым натренированным пальцем.

 
Вот Ася оставила небольшой след возле надписи Спижевск. Будете проезжать мимо — можете узнать, что она написала.

 
А Дмитрий не только жаден, но и ленив.

 
Горная система «Голова Валуева»

 
Где-то слева, внизу и меж скал бежит Чуя. Поэтому эта смотровая площадка внезапно называется «Слияние Чуи и Катуни».

 
Единственная общая фотография, где никто не моргнул.

На Ширлаке снова нагнали французы. Остановился Камаз-медлаборатория с горноалтайскими номерами. Водитель-алтаец долго изучал карту экспедиции на кузове Лэнд Крузера, к нему подошел один из французов.

— Good?

— Это фигня, — отмахнулся алтаец, — в Улаганский район вам надо. Балыктуюль, Балыкча, вот это вот все. За мной давайте езжайте, я покажу, где надо отдыхать.

Чтобы не вышло международного скандала, я выступил переводчиком. Заодно узнал —  французы держат путь в Монголию, а алтаец — бухать. Дальше едут на север Китая и возвращаются в Россию уже в Приморье. Во Владике на паром и на Камчатку. Обратно хотят, вроде бы, своим ходом. Не стал огорчать, сами все узнают. Путешествуют уже полтора года, объехали всю Европу и половину Азии, еще планируют 10 месяцев.

Хозяин базы Сергей тащит дрова на фоне своего заведения и Северо-Чуйского хребта

 
Комфортабельная лаундж-зона на кухне в Мёнах

Так мы доехали до Акташа, где сегодня и заночуем на базе Мёны. База небольшая —  всего 4 небольших домика, но есть все необходимое. Кухня с газовой плитой, умывальник, баня, вырытый прямо на берегу речки бассейн, беседки. Хозяин занимается строительством зимнего корпуса на 3 этажа.

Назавтра по плану визит в долину реки Чулышман. Попутно справляюсь у хозяина, как дорога в нынешних климатических условиях.

— Дорога есть. Ну как дорога, направление… Народ ездит. Но, однако, дождей было много, не знаю как там сейчас.

Я вижу яркие слайды. Улаганский перевал, долина Чулышмана, белоснежный Легнум отважно карабкается в Кату-Ярык, посматривая как на Жигули на прочих недоприводных. И вот я во дворе своего дома передаю тестю ключи от автомобиля, а в другую руку вручаю два раскуроченных порога от обвеса. А в салоне сидит его дочь и весело машет папе рукой, не в силах выйти, потому что везет в руках передний бампер.

— Это… А может заброска какая есть?
— Есть, - улыбнулся хозяин, — 10 тысяч до Кату-Ярыка. А вам ведь вниз надо, в долину? Тогда 12.
— Восемь.
— По рукам!

Наутро нас уже ждала буханка, в салоне которой мы впятером вольготно разместились. Водителю Игорю на вид лет 30-35, но по плотности и давности рассказов о его приключениях набегает все 50. Делали остановку стандартно на всех достопримечательностях: Красные ворота, Мертвое озеро, Улаганский перевал, Пазырыкские курганы. Больше всего удивил в дороге сам Улаган. Судя по отчетам автотуристов это алтайский Мордор, где орки атакуют повозки на ходу, а на улице нельзя показаться без ятагана. Не знаю, вполне себе симпатичное село, единственный в широкой округе нормальный магазин самообслуживания, да и в остальных лавках полки не пустуют. Жители приветливы, на улицах чисто, а на подъезде открывается чудесный вид на белки.

Поворот направо в Балыктуюле и дорога пошла еще живописнее. Откосы, отвалы, озера и вот он сам Кату-Ярык. Я много читал об этом месте. Много смотрел на фото разных авторов и с разных точек. Но то, что открывается взору с Кату-Ярыка в ясную погоду вряд ли можно описать словами или с помощью технических средств. Эта информация создает в мозгу отдельный файл, который доступен только для чтения и который нельзя экспортировать.

Кату-Ярык перед нашим приездом немного облагородили. По самому перевалу только что прошел грейдер, поставили два свежих туалета, возвели беседку со смотровой площадкой на втором этаже. Пара хипсторов из Новосибирска уже снимают друг друга оттуда на фоне долины на разделочную доску.

 
А это Красные ворота. Общее фото на фоне известной арматуры.

 
Арина на фоне известной арматуры

 
Мертвое озеро

Улаганский перевал оказался скрыт плотным туманом.

 
А это Пазырыкские Курганы. Информационный стенд представляет собой таблицу для проверки зрения.
Прочитать что-либо кроме заголовков обычный глаз может только увеличив многократно фотографию на мониторе.

 
Дмитрий хотел разграбить один из курганов, но там было уже пусто

Каждый хозяин клеймит свою скотину одному ему ведомым знаком. Поэтому на крупах лошадей можно увидеть инициалы, латинские буквы, различные неопознанные знаки, и даже свастику.

Как только человек встает в красивом месте, другие начинают его фотографировать.

По дороге Игорь подсадил какого-то местного бродягу, который тут же попросил что-нибудь попить.

И стал приставать к нашим женщинам.

А это фото должно быть в альбоме каждого, кто посетил Кату-Ярык:

 
Арина долго ждала чтобы остаться одной, но этот парень с айфоном бегал и фотографировал себя на каждом камне.

 
Турбаза Кату-Ярык под перевалом.

Начинаем спуск. Машина идет ровно, но отдыхаем на каждом втором витке. На одном из них стоит брошенная шестерка жигулей на транзитных номерах, видно, что стоит не первый день —  живой памятник тем, кто не смог подняться самостоятельно. На следующем Игорь пропускает вперед УАЗ с местными номерами. Нам радостно машет водитель-алтаец и дети из салона.

— Пока были наверху, он попросил у меня немного тормозухи, — поясняет Игорь в салон, — ушла вся моя литровая бутылка, и уровень не вышел на минимум. Так что будет лучше, если он поедет впереди.

 
На одном из витков перевала.

Внизу Игорь спасал еще один экипаж. С соседней базы отправилась буханка и заглохла после спуска. В отличие от нас, едущих в просторном комфорте впятером, их было человек 9 и две собаки. Оттуда же выбежал человек-фотограф и, увидев у нас пару камер, стал интересоваться, на что мы снимаем и как. Леша буркнул, что снимаем на режиме «авто», фотограф взглянул на нас, как на советскую фотоаппаратуру и потерял интерес.

А мы уже мчимся дальше по долине, Игорь поддает 80 км/ч. Солнце стало припекать, заставляя нас скидывать одежду, ведь утром мы оделись как на экскурсию в осенний Оймякон. Ася, одетая исключительно в термобелье, уже приспособила в отсутствие майки шторку из УАЗика.

Местный зачем-то закрылся шторками и о чем-то беседует с Игорем.

Мы немного не доехали до слияния Башкауса с Чебдаром. Вода в этом году в это время еще очень высока и пускаться в броды при смытых мостах попросту опасно. Отобедали, сделали пару эффектных луков на фоне скал и водопадов и Чулышмана и двинулись обратно. Я знаю, что я еще вернусь сюда, в долину. Обязательно вернусь на своей машине, и доеду до Южного Берега. И буду иметь столько времени, сколько захочу.

О том, стоит ли ехать в долину на своем авто, спорят давно. Однако люди все равно едут, и их много. Начиная от приспособленных внедорожников из 90-х и свежих Land Cruiser и Nissan Patrol и заднеприводными японцами, жидулями, малолитражками, хундаями солярис, шевроле авео, сандерами и прочими кредитмобилями. Многие спускаются, и основная масса даже самостоятельно может подняться наверх. Наверху ололо, присядка, фото на фоне «ласточки». Но большинство возвращается с проблемами: перегрев двигателя, тормозов, отсутствие жидкостей, неисправности в коробке и многое другое. И это не считая сколов, царапин и повреждений на кузове, к которым наше население так внимательно относится при покупке автомобиля. СТО в Улагане и Акташе пользуются большой популярностью у туристов. Проведя после поездки на Кату-Ярык в Улаганском районе еще несколько дней, мы видели многих из тех, кто был в долине, в сервисе у Игоря в Акташе. Если хотите знать мое мнение —  даже на своем полноприводном вагоне я бы не поехал. Только если я не буду продавать его на следующий день после возвращения как небитый, некрашеный и эксплуатировавшийся только в городских условиях, и при этом у меня уже есть покупатель.

А еще мы встретили пару велосипедистов. Во время спуска по перевалу они попались нам совершенно убитые, втаскивая велики с поклажей в гору. Второй раз мы застали их под дождем в районе Балыктуюля уже на обратном пути. Мне они тогда показались жеманными французиками или педантичными швейцарцами, судя по очкам и экипу.

Еще на обратном пути Игорь тормознул возле пустующего придорожного кафе под Улаганом, а сам скрылся в кустах у озера минут на 30. Все это время на нас с подозрением взирали местные сервисмены, которые разбирали возле входа движок от старого Хайлюкса рожковыми ключами.

Вечером мы старательно окуривали кальяном комаров (которых я видел в Горном впервые) от беседки, но они взяли верх, и мы разошлись по домикам. Кстати, утром того же дня произошло еле уловимое землетрясение, поэтому затопив печку, я увидел как в свежие щели струится дым. Но хозяин заведения уже спешил к нам с тазиком глиняного раствора и устранил неисправность на месте.

Наутро мы распрощались с хозяином, поблагодарили за сервис и выдвинулись в сторону границы. По шкале «Кама Евро» турбаза Мёны получает твердые 4 звезды. Но это включая красивый вид с базы и речку под боком. А для любителей красивых легенд недалеко от базы есть озеро, которое покажет все, о чем ты думаешь.

— Конечно покажет, — говорит Леша, который уже с утра метнулся туда, — к нему если ближе чем на 20 метров подойти —  засосет. А тогда и покажет.

«Еду в Кош-Агач» на мотив песни Васи Обломова звучит в голове, и мы стремимся к монгольской границе. Данные относительно нее также сильно разнятся. Кто говорит, что доехать можно только до Кош-Агача, кто до Ташанты, а кто и вовсе говорит о неких силах, которые заставляют поворачивать машины вспять между этими пунктами. Понятно одно —  если увидел пограничников, а у тебя нет пропуска, езжай обратно. Если тебя поймали, извинись и езжай обратно. Мы не стали рисковать, проехали несколько километров за Кош-Агач, сделали эффектное фото на фоне голубой Альмеры и поехали обратно.

Участок Акташ —  Кош-Агач на мой взгляд самое красивое, что есть на Чуйском тракте. Он вмещает в себя Курайскую степь, Чуйскую степь, несколько выходов на потрясающий по красоте Северо-Чуйский хребет, красные горы, и красивые речные русла.

В Кош-Агаче я хотел отведать свежей баранины, но во всем поселке отключили электричество и никто не взялся приготовить шашлык меньше чем за пару часов. Зато мы отобедали готовыми блюдами за сущие копейки. И хотя жаркое со свининой, овощное рагу и борщ один в один напоминали друг друга по вкусу и внешнему виду, все было очень вкусно.

 
— На мне, кажется, клещ!

 
Чтобы сделать эту фотографию, важен правильный ракурс.

 
Он может быть таким.

 
Таким.

 
Таким....

 
Таким...

 
Вот таким...

 
Или даже таким...

 
Символы Кош-Агаче в камне.

 
И вживую.

 
И в живую.

В Кош-Агаче до сих пор стоят традиционные алтайские аилы не потому, что это привлекает туристов, а потому, что так удобнее и теплее.

 
А это обложка для совместного диска.

 
Я благословляю трюндель, купленный по случаю в Кош-Агаче.

Мы вернулись в Чибит и остановились на турбазе «Кочевник», которая позиционирует себя как Этно-комплекс. Собственно этнического там только два чума и туалеты, которые этнически воняют на половину турбазы. Отобедать негде, пищу готовят на кострищах, которых сильно ограниченное количество. Есть душевые, но они закрыты из-за проблем с водяным насосом. Зато в достатке свободных беседок и цены не кусаются —  шестиместный номер обошелся нам всего в 2 400 рублей.

Как раз в одной из таких беседок на берегу Чуи мы и сидели, когда мимо нас промелькнули две знакомые фигурки велосипедистов. Которые не то французы, не то швейцарцы. На бегу вспоминая французские выражения, которые маменька (преподаватель французского языка) втолковывала мне в детстве, я пошел на контакт. Короче они оказались русскими: бармен Иван и контрабасист Максим из Калуги.

На Алтае ты никогда не знаешь, кого встретишь на следующий день. Еще вчера мы соседствовали со скучнейшим семейством из Новосибирска, а сегодня играем в волейбол под проливным дождем против ГРУшников из Горно-Алтайска. В это время нашим женщинам помогают готовить ужин два парня из Калуги.У этих двоих бедолаг история, вообще, особая. На своих ашанбайках они прорываются из Бийска в Монлогию и, уже отмахав почти весь путь с заездом в долину Чулышмана, узнают, что их визы еще не готовы, карт Монголии в навигаторе нет. Обратно они поехали через велотропу Иня — Тюнгур, обратно в Бийск ожидать визы. Надеюсь, у них все получится.

Сначала мы проиграли бутылку водки, потом десяток отжиманий, а на третий тайм переместились к нам в беседку употребить проигранное. После чего сборная Калуги, Барнаула и Нижнего Новгорода отправилась в баню. В бане и стал понятен корень проблем с водой на турбазе: Чибитка в этом году небывало поднялась с таянием ледниковой воды и стала захлестывать высокие берега из красной глины, которая, растворяясь в воде, окрасила ее в грязно-коричневый цвет. Поэтому кадки с холодной водой в бане выглядели, будто их набрали из лужи на севере Москвы. Однако, баню это нисколько не омрачило.

На следующий день мы решили устроить себе дневку. Как в пионерском лагере мы играли в карты, смотрели фильмы, восседали на берегу Чуи, готовили плов на костре и фотоохотились на сусликов. «Кочевник» опустел чуть более чем полностью, а Чибит снова накрыло дождем.

 
Это новый мост в Ине через Катунь.

А это старый мост.

С 1975 года по нему уже не ходит транспорт. Поэтому он расшатался, зарос, а в самой середине кем-то обустроен природный мангал.

Обо всем этом нам рассказал местный житель с пилой.

На следующее утро мы покормили маслом автомобили и покинули «Кочевник», отписав ему три звезды «Кама Евро» отчасти за отсутствие питания и проблемы с водой. Для больших компаний и дружеских заездов отличное место.

Хан Алтай, несмотря на задобрение водкой накануне, периодически показывает зад. Льют дожди, дуют ветры, Семинский снова окутало туманом и сыростью, что совсем не мешает туристам грызть чебуреки и покупать странные сувениры из Китая. Мы возвращаемся в Чемал. В Чемале всегда хорошая погода. Планируем найти хороший кемпинг и заночевать в палатках. Объехали около десятка проверенных стоянок: где-то уже нет мест или осталась площадка не в самом приятном месте, где-то под боком развернули дискотеку. Но большинству кемпинговладельцев карты спутала вода. Катунь поднялась настолько, что под водой оказались беседки, пляжи, сторожки и туалеты.

В тот вечер мы затопили кальян в местечке «Синий Плес» на слиянии Чемала и Кубы. Поэтому если у кого плохо с ударением, может хвастать, что провел отпуск на острове свободы и не соврет. Это был классический вечер выходного дня в Горном. Знакомство с соседями, купание в ледяной воде, баня, разговоры за жизнь и, разумеется, алковолейбол. Это когда правила игры устанавливает владелец мяча. А по его правилам на поляне находились все, кто хотел играть. Вместе с женами и детьми. Поэтому мы трое предпочитали лишний раз не играть мячом, чтобы не травмировать какую-нибудь домохозяйку, которая смотрела олимпиаду по ТВ и тянется за мячом в эффектном кульбите. В суматохе трудно понять, в какую сторону летит мяч, но правила игры строго соблюдаются. Играющие ясно видят линию аута, когда мяч улетает в роскошные кушари, следят за  касанием сетки и внимательно переходят от позиции к позиции.

Нельзя пригласить гостей на Алтай впервые и не свозить их на Чемальскую ГЭС. Это как лихие пляски с аниматорами в Турции, как привезти папирус из Египта, как поглазеть на стройку и дачу Путина в Сочи. Следующий день мы выполняли пункты традиционной программы: покупали магниты, бальзамы и чаи, фотографировались с маралом, употребляли замоченную под марала старую говядину и «чемальское» разливное, искали Голубые озера и ходили на Патмос.

А через день покинули «Синий Плес», поставив ему твердые пять звезд «Кама Евро» в каталоге кемпингов. Уютное зеленое местечко со всем необходимым для современного «дикого» отдыха —  беседки, баня, бассейн, туалеты со светом внутри, а не лампочкой снаружи (это важно).

 
Обычное состояние андроида на природе.

Эту годзиллу (в центре) мы купили у придорожного торговца копченостями. Он долго рассказывал нам, как повезло что у него есть рыба на хорошую компанию, долго рассказывал что только сегодня и только для нас он сделает большую скидку и продаст этого 7-килограммового сазана за 1200 вместо двух тысяч. Долго вертел его за хвост перед нами, но в итоге товар расстался с хвостом и плюхнулся на капот его жигулей.

— Тыща!

А это Арина и личинка бернской овчарки (слева)

 
Мостик на ГЭС в Чемале в этом году едва не касается воды благодаря обильным снегопадам зимой.

В Чемале кончается тугой туристический поток, в Еланде кончается асфальт, а за Ороктойским мостом кончается уверенность в своих силах и в навигации. Это тупиковая ветка, по которой можно доехать только в село Ороктой и на турбазу «Удру». На ней отдыхаем второй год подряд.

Полное отсутствие посторонних людей и населенных пунктов поблизости граничит с возможностью появления внезапных гостей буквально из воздуха. Отсутствие магазинов и питания компенсируется продуманной до мелочей удобной столовой, а комфортные условия проживания компенсируются угловатыми матрацами с комками. Но, тем не менее ,все 5 звезд «Кама Евро» достаются «Удру».

На «Удру» всегда происходят странные вещи. Сегодня, как и в прошлом году, мы оказались тут одни. В тот раз мы коротали вечер за просмотром матчей Евро2012 и употреблением шашлыка. Тогда было гораздо прохладней, ветер громко хлопал баннерами-стенами столовой, а из темноты выплыла исцарапанная фигура женщины в шортах с обезумевшими глазами.

— Вы должны спасти моих людей… Он привез нас и оставил… Мы ему доверяли… А теперь остались одни. Вы должны спасти моих людей. Пойдем, вы должны…
— Я не пойду, я боюсь.

Конечно, мы знали, что это упоротые дикие туристы, которые не смогли прорваться на базу и остановились в паре километров от нее. Но тогда я испытал уважение к женщине, которая бежала определенное расстояние через борщевик, крапиву и коноплю к тому месту, где когда-то хорошо отдыхала. Нервно-мышечная память в действии.

В этом году мы пережили набег влиятельных людей с севера Тюменской области. Небо внезапно потемнело, и на берег возле турбазы спустились несколько Land Cruiser Prado и пара 570-х Лексусов. По периметру базы растянулись люди, похожие на представителей сборной Нижневартовска по вольной борьбе, и пока «старшие» посещали баню, бойцы накрыли стол. Завязалась ненавязчивая беседа, которая состояла в основном из лихих юморесок гостей про пантовые ванны и их эффект на мужскую силу. Потом все исчезло: и бойцы, и старшие, и транспорт. Остался лишь накрытый нетронутый стол. Но через полчаса исчез и он, за ним прибежали смотрители базы, упаковали продукты в пакет и, хихикая, унесли все в домик-сторожку.

Вид с горы на турбазу и окрестности.

Весь следующий день старались нагнать норму по загару, как могли купались в ручье, посетили маральник, где не было ни одного марала, а мы с Лешей пытались штурмовать самую высокую гору в округе. Пройдя две трети, мы пришли к согласию, что дальнейший штурм подручными средствами далее невозможен и повернули назад. Кстати еще выше вел еле различимый след от квадроцикла.

На Алтае никогда не знаешь, кого встретишь в следующую минуту. И «Удру» не была бы собой, если бы вечер прошел спокойно.

Мы решили провести финальный вечер за нехитрой игрой. Мы вскрыли армейский сухпаек и закусывали алкогольные напитки только его компонентами. Когда на горы спустилась ночь, мы услышали крик, похожий на маралий. А следом за ним в столовую вошел пьяный человек лет 50, похожий на Юрия Никулина. Он представился Эдуардом и предложил выпить.

После на сцене появились еще трое: человек в костюме Владимира Бесчастных, человек похожий на позднего Николая Наумова из «Реальных пацанов» и Наталья Владимировна. Эти веселые люди были первыми, кого мы увидели за пару дней и разогнали до космической скорости наше неспешное существование.

—  А на ванны ездили?
—  А там под горой еще растет? Насушили? Нет? Ну, если вдруг насушили, мы готовы купить.
—  В прошлом году мы насушили и как два дня из жизни. До сих пор по крупицам восстанавливаем.
—  А на камни желаний ходили?
—  А на гору с маяком?

Попутно они искрометно шутили фразами из КВН и Камеди Клаб, а еще цитировали хиты Эдуарда Сурового и Семена Слепакова. Они все спрашивали и шутили, а мы в редких паузах делились своими впечатлениями об отдыхе. Нет, не ездили, не ходили, не насушили. И тут я увидел в нас таких отсталых мешков, которые в подметки не годятся этому активному поколению. Даже юмор, который предназначен для молодежи, сполз со временем на людей за сорок.

Мы еще долго общались. Про горы, про отдых, про людей и про юмор. Да много еще о чем.

—  Я люблю это место, — вдруг сказал поздний Николай Наумов, —  а знаешь, почему я люблю его больше всего? У меня здесь не ловит телефон. И я знаю, что все, что в нем осталось, уже не так важно.
—  Ты всегда можешь его выключить.
—  Да, как и включить. Поэтому это меня и не останавливает.

На следующий день эти люди проснулись ранним утром, убрали мусор и помыли посуду. А еще надули огромный бассейн и где-то добыли мертвого барана, которого Эдуард Суровый собирался приготовить в казане. Но мы не могли остаться, нам надо было собираться в дорогу. Ребятам —  чтобы успеть выйти вовремя на работу в Нижнем Новгороде, а я улетал на кубок мира по регби.

В Чемале телефон проснулся десятками извещений о звонках. «Где-то здесь и заканчивается простой и понятный Алтай», —почему-то подумал я.

И напоследок торгану алтайскими дорогами. В основном, это Чуйский тракт —  М52.