Наши на Нюрбургринге: как заявиться в гонку вчетвером, стартовать втроем и финишировать вдвоем
В этом году по понятным причинам наших спортсменов было меньше, чем обычно. Четверо гонщиков заявилось в марафон — парами в двух экипажах. Роман Мавланов и Артур Гороян делили руль Audi RS3 LMS в классе TCR, а Алексей Веременко и Василий Селиванов ехали на Porsche 911 GT3 в классе Cup2.
Алексей и Василий блестяще провели гонку, сначала квалифицировавшись вторыми в классе, а вскоре захватили лидерство и затем превратили его в победу. Что касается Романа и Артура, то их приключений хватит на несколько томов документального романа. Начались они еще заранее, в середине февраля, когда спортсмены принимали участие в марафоне «6 часов Абу-Даби». Какая взаимосвязь — спросите вы. А все дело в машине. Они выступали на той же Audi и за ту же команду Sharky Racing: тогда в гонке возникли проблемы с турбиной: машину приходилось глушить и заводить снова, чтобы снять ошибку. Но наш дуэт, выступавший вдвоем, все равно сумел одержать победу в классе. Автомобиль починили, и парни удачно проехали на нем квалификационную гонку к марафону «24 часа Нюрбургринга» в конце апреля, но накануне марафона проблемы вернулись. А за техническими сложностями начались и другие.
Поскольку автору этого текста повезло оказаться вместе с нашими спортсменами на марафоне, то все это удалось наблюдать собственными глазами.
Агенты 001 и 002
Решение о выступлении в «24 часах Нюрбургринга»-2023 Артур Гороян принял еще в прошлом году. Мы рассказывали о его мечте выиграть этот марафон, так что сейчас Артур просто последовательно к ней движется. Выступает он традиционно под армянским флагом, и хотя живет в Москве, всеми способами помогает развивать автоспортивное движение и в Армении. Его успешные выступления в международных соревнованиях подают отличный пример молодежи, а сам он предпочитает помогать ребятам делом: организует и поддерживает турнир по картингу, победители которого смогут отправиться на международную суточную картинг-гонку в Дубае в конце 2023 года.
В разговоре с Николя Минасяном, французским гонщиком армянского происхождения, многократным призером Ле-Мана, у Артура зародилась идея собрать свою команду, которая бы выступала и побеждала под армянским флагом. В некоторой степени ситуация с запретом россиянам принимать участие в гонках по российской лицензии сыграла Артуру на руку: он помог своему другу и отличному гонщику Роману Мавланову сделать армянскую лицензию, под которой тот и заявился в гонку. Начало было положено.
Удивительно, но факт: на сегодняшний день в мире существует всего две армянские международные автоспортивные лицензии: у Артура — № 001 и у Романа — № 002.
Конечно же, я поинтересовалась у Романа, как он себя чувствует с армянской лицензией в составе команды Goroyan Racing Team, выступая на машине, расклеенной в цветах армянского флага.
— Исходя из ситуации, что нельзя ехать под российским флагом и российской лицензией, мне вполне комфортно под армянской, — ответил Роман Мавланов. Кстати, в ближайшем будущем вполне возможно, что к Роману в этой команде присоединится и его младший брат Денис, так же хорошо известный в гоночном мире. Похоже, он получит лицензию № 003.
«В этом году Роман прошел довольно непростой путь, чтобы получить специальную лицензию Нюрбургринга, позволяющую участвовать в гонках на Северной петле», — рассказал Артур Гороян. — «Сначала ему выдали “пермит Б” под более медленные автомобили, а накануне марафона он сдал экзамен на “пермит А” и теперь может выступать на машинах в топовых классах, в том числе и в GT3. Денис также очень хочет проехать с нами знаменитый немецкий марафон, так что и ему придется пройти весь этот путь, но на этот раз его инструктором станет Рома, а не я».
Все эти специальные «пермиты» существовали на Нордшляйфе далеко не всегда. Появились они в 2014 году после того, как в одной из гонок немецкого чемпионата VLN произошла трагическая авария Nissan GT-R, поймавшего «парус» (т. е. поднятого воздушным потоком из-за сломанного переднего бампера) и вылетевшего в зрителей. Тогда один человек погиб, четверо было ранено, на Ринге поставили ограничения скорости, а для гонщиков ввели отдельные экзамены и специальные лицензии, позволяющие участвовать в гонках по «Северной петле» только опытным спортсменам.
Sharky Racing: «Мы — маленький акуленок, который стремится стать огромной акулой»
Так примерно описывает свои устремления в гонках владелец и менеджер команды Фрэнк. С Артуром они знакомы уже 13 лет и вместе участвовали во многих соревнованиях, не только на Нюрбургринге.
«Это маленькая команда, которая при всех нынешних обстоятельствах очень лояльно к нам относится и делает наше участие весьма комфортным», — сказал Артур. — «Я обращался и к другим, и условия были намного хуже. А вот Фрэнк делает все возможное, чтобы мы прилетели и участвовали в гонке. Кроме того, “Шарки” дали мне возможность использовать собственное название для нашего экипажа: Goroyan Racing Team by Sharky Racing. Мы приглашаем пилотов, а “Шарки” организуют нам всю техническую составляющую».
Четверг на трассе. Проверка на прочность намерений
Традиционно экипаж на «24 часа Нюрбургринга» состоит из четырех пилотов. В этом случае смены можно поделить так, чтобы у них еще оставалось достаточно времени для отдыха. Goroyan Racing Team также предполагала экипаж из четырех пилотов, но в какой-то момент, как принято говорить, что-то пошло не так.
Согласие на участие в экипаже дали Лоренц Стегманн и Жасмин Прейсиг, которые имеют опыт участия в длинных гонках на «Ринге» и неплохо знают Артура. Однако еще до начала уикенда Стегманн отказался; ему на замену откликнулся другой немецкий пилот — Волькер Гаррн.
Гаррн приехал на автодром в четверг, но был уставшим после работы и ночного перегона. Встречу с командой он начал со слов, что не уверен в своем участии. Его отправили отдыхать, а на первые сессии за руль села Жасмин.
К сожалению, не успела она выехать на трек, как автомобиль начал капризничать. Команда собрала целый консилиум, пытавшийся установить проблему, но в итоге было принято решение менять весь мотор.
Возможно, именно технические проблемы с машиной стали причиной, по которой через пару часов Жасмин отказалась от участия. Когда платишь за себя сам, ситуаций с неисправным автомобилем хочется избежать.
Так или иначе, но экипаж № 834 в какой-то момент оказался на волоске от снятия в гонке: регламент допускает минимум трех гонщиков, а после начала сессий искать замену уже нельзя.
Национальный вопрос?
Первая мысль, которая появляется в голове в таких ситуациях — а не связаны ли отказы с политикой? Несмотря на армянскую лицензию, на поясе комбинезона Романа вышит российский флаг, говорят пилоты по-русски — ну мало ли?
— Когда гонщики соглашались на участие, они заранее знали, кто и под каким флагом поедет с ними в экипаже, — ответил Артур Гороян. — Кроме того, мы с Жасмин давно знакомы по гонкам, Волькер выступал со мной в позапрошлом году за «Шарки». К тому же наша команда — национальный армянский проект, в ней нигде не присутствует российский флаг, хотя мы бы очень хотели, чтобы он присутствовал. Когда мы создавали эскиз расцветки для машины, мы постарались хоть как-то добавить туда белый цвет, чтобы была связь с российским триколором.
В итоге Волькер согласился ехать, чтобы не подводить команду, и даже проехал одну смену, но дальше — это уже совсем другая история.
Про зайцев и квалификацию
Из-за технических проблем и замены двигателя наш экипаж был вынужден пропустить в четверг дневную квалификационную сессию, но к вечеру машина была готова и Роман Мавланов отправился в ночную квалификацию.
Практически вся трасса Нюрбургринга проходит через лес, и живности в лесу очень много. Там есть и лисы, и зайцы, и олени, и даже кабаны. Но те, кто покрупнее, видимо, и соображает получше, а вот зайцы по ночам отчаянно скачут по трассе.
После своей смены, которая закончилась в 23:00 по местному времени, Роман рассказал, что за время его кругов зайцы несколько раз выскакивали на трек, но под его колесами никто не пострадал. Тем не менее пара зверьков все же распрощалась с жизнью во время ночной сессии.
Квалификация в четверг прошла для нашего экипажа ровно, правда, ночью, когда мы добрались до отеля (точнее, «гестхауса», как называют небольшие частные пансионы), входная дверь уже была закрыта. Всеми правдами и неправдами нам удалось найти и разбудить хозяйку, которая отперла нам замок…
Коротко о быте на гонке
Поскольку команд и экипажей на знаменитый марафон заявляется огромное количество (в этом году было всего 130 машин, а иногда их число достигает двух с половиной сотен), а боксов всего 33, то в каждый бокс буквально запихивают по четыре-пять автомобилей, так что протолкнуться там невозможно. Зато у каждой команды в паддоке стоит своя фура-моторхоум, рядом с которой организована зона питания и отдыха, а также может быть еще несколько палаток или домов на колесах, в том числе для отдыха пилотов.
Для Артура с Романом (как и для многих других экипажей) привезли специальный моторхоум, в котором имелось все необходимое: от душа и туалета до двух просторных спальных мест, небольшая кухонька, холодильник и обеденная зона. Здесь они могли отдохнуть после гоночной смены: ведь ехать предстояло 24 часа.
Вообще же все время пребывания на «Ринге» мы обитали в небольшом отельчике в самом городе Нюрбург, чье население составляет 159 человек, а занимаемая площадь — 3,63 км². Внутри гоночной трассы располагается, кстати, несколько таких городков.
Отель, который называется Altes Forsthaus и которым сейчас управляют две русские женщины, уже давно живущие в Германии — место более чем знаменитое. Все стены в нем увешаны историческими фотографиями с гонок — в общем, атмосфера соответствует.
Именно здесь, по легенде, которую в 90-х разоблачил один из журналистов, родились «Серебряные стрелы». Началось с того, что 8 июня 1934 года на техинспекции гонки «Айфельреннен» Mercedes оказались на один килограмм тяжелее разрешенных 750 кг.
По рассказам Альфреда Нойбауэра, руководителя команды, за ночь механики счистили с машин всю белую краску, оставив алюминиевые кузова, и на следующий день после взвешивания получили допуск к гонке. Вся эта история как раз и разворачивалась в Альтес Форстхаусе, который ранее служил гаражом команды.
В действительности же Мерседесы в серебряном цвете впервые появились на гонке в 1932 году на трассе «АФУС». Тогда Манфред фон Браухич одержал победу на Mercedes Benz SSKL с алюминиевым кузовом, и машина получила красивое название «серебряная стрела».
…Обе хозяйки отеля были в восторге о того, что в их доме поселились гонщики, участвующие в знаменитой марафоне. А поскольку управляют они этим отелем совсем недавно, то приняли приглашение впервые посетить гонку и остались довольны. Ну а общее фото с Артуром и Романом заняло достойное место на одной из стен отеля.
Пятница. Все в сборе
Про этот день можно сказать главное: наконец-то прилетел Артур, который был вынужден задержаться из-за получения визы и руководил всем процессом удаленно. В пятницу же состоялась последняя квалификация, в которой он успел поучаствовать.
— Скажи, почему все же машина класса ТСР, а не что-то более мощное и быстрое, например, GT3?
— У меня нет большого опыта в GT3, поэтому на столь сложной трассе, как Нюрбургринг я предпочитаю машину, которой мне удобно и привычно управлять. Но на будущее наша задача перейти именно на автомобиль класса GT3.
— Роман, тебе понравился Нюрбургринг? Как ощущения от квалификационной гонки и от ночной квалификации?
— Реально опасно, реально тяжело, большой трафик, много обгонов более быстрыми машинами. Тут важно ехать стабильно и не торопиться, аккуратно пропускать и обгонять. После квалификации я очень устал от этих машин ГТ3, которые мигают, обгоняют, лезут и иногда просто не думают о том, чем все может закончиться. В Дубае в 2022 году мы сами участвовали в суточном марафоне на GT3, я, наверное, вел себя так же, а тут оказался в другой шкуре. Здесь мне было тяжеловато на переднем приводе, но я его в итоге освоил и с каждым кругом чувствовал себя все увереннее.
Суббота — самый нервный день
Субботнее утро традиционно отдается под трехчасовую гонку классики, и наблюдать за этим — огромное удовольствие. Паддок классических автомобилей располагался вблизи от моторхоума наших гонщиков. Вот немного фото оттуда:
Расписание на гоночный день такое: в 14:00 начинается двухчасовая предстартовая процедура. На стартовую решетку выпускают всех, кто купил билеты на гонку: за людской толпой бывает и не видно машин и гонщиков.
Старт дается по группам (их три), сформированным исходя из классов и характеристик автомобилей. Класс TCR, в который был заявлен наш экипаж № 834, входил во вторую стартовую группу.
Начинал гонку Роман, затем была смена Волькера, затем Артура и далее в той же последовательности. По словам Романа, первый час марафона прошел без желтых флагов и аварий, что вообще нехарактерно для гонок на Ринге. Но потом Дух Нюрбургринга отыгрался за всё.
Авария. «Нас оставалось только двое…»
…Слабым звеном оказался Волькер. Во время второго стинта он попал в аварию и серьезно разбил машину, к счастью, сам пострадал несильно: в медцентре на трассе ему диагностировали то ли сильный ушиб, то ли перелом ребра.
Когда все случилось, было уже темно, в районе половины одиннадцатого вечера. Машину привезли в паддок примерно полчаса спустя.
— Когда мы узнали, где и как разбита машина, то подумали, что для нас все закончилась и пора искать, за кого еще поболеть в гонке, — говорит Артур Гороян. — Но когда привезли машину и команда сказала, что сможет ее восстановить, я понял, что мы все еще в деле.
В отличие от Audi, Волькер вернуться в строй был уже не готов: после аварии он уехал домой. Артур с Романом остались вдвоем — на всю вторую часть гонки.
По прогнозам Фрэнка, механикам на восстановление автомобиля потребовалось бы часов пять, но это было оптимистично. На свой первый стинт Роман выехал чуть позже 8 утра воскресенья. Мы сильно отставали от других экипажей, но и у одноклассников были проблемы: некоторые надолго останавливалась в боксах для ремонта, так что шансы у нас были.
— Когда настала моя смена и я сел за руль, я поехал не получать удовольствие, а «наваливать», чтобы использовать любой шанс, — поделился Артур. — Каждая секунда может в итоге стать решающей. Ведь это сутки, и, по опыту, тут все возможно.
— Пауза, когда чинили машину, была для тебя сложной?
— Нет, так как я знал, что первым поедет Рома, так что просто отдыхал. Но я не ожидал, что нас останется двое. Поэтому, когда мне отправили обновленное расписание и я увидел только наши фамилии, меня это немного напрягло.
— Ты ожидал, что Волькер вернется за руль?
— Честно говоря, такие ситуации бывали неоднократно, в том числе и со мной, когда после серьезной аварии садишься и едешь дальше. Так что да, я надеялся, что он останется с нами. Раз он мог сесть за руль и уехать домой, значит, по большому счету мог продолжить и гонку. Я не очень понял эту ситуацию: механики всю ночь работали, чтобы починить машину, а он… Думаю, он изначально не был настроен.
Как финишировать вдвоем
Постоянный пересменок за рулем, когда вас остается только двое — серьезное испытание. За полтора часа чужой смены не успеваешь отдохнуть, поесть и набраться сил.
Оставшиеся восемь часов гонки, которые парни провели за рулем вдвоем, оказались тяжелыми и выматывающими: с каждым часом становилось все жарче, пот под комбинезоном лил ручьями.
— Артур, ты говорил, что когда садишься за руль машины, побывавшей в аварии, пусть и отремонтированной, у тебя все равно есть к ней недоверие. Так было и в этот раз?
— Да. Поэтому я был рад, когда Рома захотел первым сесть за руль, чтобы проверить, как себя машина ведет. И когда он остался доволен, я с первого круга поехал в полную силу.
— Всегда есть такие чувства, — поддерживает Роман. — Особенно если ты знаешь, что были проблемы с тормозами, как в нашем случае. Я сразу проверяю их еще у боксов, потом резко оттормаживаюсь при выезде на трассу, смотрю, как машина себя ведет. Ну а дальше — всё, тормоза накачались.
Оставшиеся смены прошли для наших ребят без особых приключений — если не считать за таковые постоянные аварии у других участников и практически непрерывные режимы «код 60», когда нужно быть крайне внимательным и не превышать скорость в 60 км/ч. До подиума Goroyan Racing Team немного не дотянула — чуда не случилось. Их соперники из заводских команд Hyundai и Cupra были слишком сильны.
— Под конец гонки трасса стала легче, быстрее. Времена у нас были хорошие, — говорит Роман. — Но последняя сессия далась тяжеловато — психологически. Ты понимаешь, что машину надо привезти домой, а вокруг много аварий, на трассе грязь…
Реагируют ли гонщики на чужие аварии в гонке?
— Я реагирую вполне спокойно: меня особо не впечатлишь, опыт большой. Я видел много всего: и аварий, и жестких обгонов, — пожимает плечами Роман. — Но мне нравится, когда все это вокруг меня происходит, без пострадавших, конечно. Когда это происходит прямо перед тобой — стараешься оттормозиться. Уворачиваешься. Почти всегда можно прочитать траекторию движения неуправляемой машины и попытаться от нее уйти. В этот раз таких близких контактов не было, но на последнем стинте Porsche от Car Collection хорошо раскидался. Я выезжаю из поворота, а там его колесо скачет. Но сам он уже стоял и — далеко.
— Артур, а как у тебя?
— Инциденты на «Ринге» бывают часто. Например, в позапрошлом году сплошной полосой пошел сильный дождь, а все были на сликах. Я пытался увернуться от многочисленных аварий, отрулил в ограждения, и мне удалось отделаться относительно легко: легче, чем если бы был контакт с другой машиной.
— В этом году во время одной из моих смен произошла сильная авария Porsche в последнем скоростном секторе. Стояла скорая и рядом лежал на земле пилот, его пытались откачать, я все это видел. И в такие моменты становится тревожно. Но, если честно, через пару поворотов про это уже забываешь. Ты просто концентрируешься на гонке.
А смогли бы вдвоем?
— Если бы изначально получилось так, как предлагал Фрэнк: Волькер едет одну смену, чтобы пройти по регламенту, а все остальное время вы едете вдвоем, вы согласились бы на такое? Сумели бы физически?
— Нет, я бы не пошел на это, — отвечает Артур. — Именно потому, что из-за аварии нам удалось поспать, мы это и выдержали.
— Я считаю, что 24 часа надо ехать втроем, — продолжает Роман. — Втроем — это нормально. Смогли бы мы выдержать вдвоем? Думаю, что нет. Это очень большое напряжение. Все тело очень устает. Голова. Больше всего глаза.
Чужая победа
Алексей Веременко и Василий Селиванов выиграли в многочисленном классе Cup 2, а экипаж Горояна и Мавланова едва не сошел уже в первой четверти гонки и не смог бороться за подиум. Не остается ли от этого горького чувства?
— Нет, напротив. В этот раз Алексей с Василием очень хорошо выступили, одержали победу. Алексей и в прошлом году победил на «24-х часах». У меня, наоборот, гордость, что наши ребята так едут! — говорит Артур.
— Тоже нет. Это же наши! Я всегда испытываю радость, когда кто-то из наших выигрывает, — поддерживает Роман.
— А ты получил удовлетворение от этой гонки?
— Да. Я первый раз попробовал проехать этот марафон, мы финишировали. Обидно, что не на подиуме, но не с первого раза, видимо.
— Какое твое самое главное ощущение осталось от твоего первого марафона здесь, если выразить одним словом? «24 часа Нюрбургринга» — это…?
— КАЙФ!
В качестве послесловия — спасибо команде
Артур:
— За всю карьеру у меня почти никогда не было ощущений, что машина идеальная. А тут было, даже после аварии. Она была идеально настроена, идеально рулилась. Команда работала всю ночь, восстанавливая наш автомобиль, но это было не единственной их проблемой. Вторая машина команды — Volkswagen Golf, на котором я участвовал в прошлом году, сначала загорелась в квалификации, а затем попала в аварию. Команда не сдавалась и боролась до конца. Мы не могли их подвести. Глядя на них, мы тоже выкладывались на полную, чтобы проявить таким образом уважение к их труду.
— Ну а на будущее — да. Готовимся к следующим гонкам. Нюрбургринг — это навсегда.
Фотобонус
Комментарии
Выделите ее мышкой и нажмите
