116 вопросов о камерах видеофиксации нарушений ПДД

Наш человек с рождения информирован и вооружен, но вокруг системы видеофиксации нарушений ПДД больше слухов и домыслов, чем конкретики. Мраком покрыт и алгоритм работы гигантского механизма, который находится по другую сторону объектива. Кто и как определяет, что «шалость удалась»? Что видит камера и можно ли ее обмануть? Кленовый лист и «искусственная грязь» — панацея? А криво установленный номерной знак? Насколько далеко бьет камера и поможет ли радар? Какие камеры будут завтра и решают ли они хоть одну задачу, кроме отъема средств у населения? Традиционные «где деньги, Зин» или кто является финальным получателем собранной со всех нас средств? Ответы на все эти и многие другие вопросы даст Александр Домбровский, первый заместитель генерального директора — директор департамента безопасности дорожного движения и аналитики крупнейшего оператора дорожных камер России — компании «МВС Груп».

— Александр, вы ведь главный по камерам?

— Да, пожалуй, можно и так сказать

— Тогда вы — именно тот, кто нам нужен. Начнем с народных вопросов, которые интересуют и касаются каждого, кто садится «за баранку этого пылесоса». Что видит камера? Можно ли ее сравнить с человеческим глазом?

— Конечно, можно сравнить. Даже больше скажу, камера глаз уже превзошла. Фотография, которая попадает в систему, изначально намного качественнее, чем та, что печатается на постановлении. Там разрешение — как на современном телевизоре.

— Какая погрешность у камеры?

— Один, максимум два километра в час.

Поймай меня, если сможешь

— Криво повешенный, лаком и грязью с мухами обрызганный, с толстой рамкой или оргстеклом прикрытый номер помешает камере «узнать» владельца автомобиля?

— Нет, не помешает. Если номер читаем глазами, то и камера его распознает.

— Одна скрытая буква или цифра позволит фотографии автоматически оказаться в «браке»?

— Нет, это лишь добавит работы сотруднику ГИБДД. Поищет и найдет нарушителя.

— С номера облезла краска, его погнули несколько раз, а потом отстучали молотком. Камера распознает?

— Если глазами можно прочитать, то и камера прочитает. Если уже ничего не разобрать, то передвигаться на автомобиле с такими номерами запрещено по закону, так что ближайший сотрудник остановит «с палки». Будет выписан штраф.

— А как же пересвет, когда на цифры и буквы наклеивают специальную пленку?

— От качества камер зависит. Старый комплекс может и обмануться, новый — нет. Номера у нас световозвращающие, поэтому раньше их высвечивали прожектором. Этим пользовались, заклеивая буквы и цифры элементом с высоким светоотражением, пересвечивая таким образом кадр. Но сейчас по закону должен быть виден контур автомобиля, а не только черная ночь и горящий номер. Операторов, нас то есть, вынудили бороться с пересветом, так что теперь мы перенастроили инфракрасную подсветку. Она с задачей пересвета прекрасно справляется. Так что заклеивать буквы — пройденный этап.

— Есть способ обмануть камеру?

— Заклеить номер чем-то непрозрачным. Пленки/наклейки — не работают.

— Существует ли в природе устройство, которое может заглушить камеру?

— Эту конспирологию лучше отдать на откуп спецслужбам. Я с подобным не сталкивался. Хотя по логике, если есть устройство, способное заглушить GPS, то и для камер наверняка что-то найдется. Но одно можно сказать точно: ничего компактного и общедоступного, что может заглушить комплекс видеофиксации, пока не существует.

— Радар-детектор?

— Он определяет подавляющее большинство радарных комплексов. Десять лет назад — крайне функциональное устройство. Сегодня — в меньшей степени, можно даже не покупать и не обновлять прошивку у имеющихся. Подавляющее большинство наших комплексов сейчас радаром не оснащаются, скорость измеряется по видеоряду. Нет радара — радар-детектор зафиксировать комплекс не сможет. У нас из 1500 камер в Московской области осталось только 200 передвижных радарных и 150 стационарных комплексов. Раньше производительности комплексов не хватало для того, чтобы определить скорость по видеоряду, а сегодня хватает.

— На какое расстояние бьет камера?

— В среднем зона контроля располагается на расстоянии от 30 до 70 метров от комплекса. Истошно тормозить перед самим столбом бессмысленно, камера, в отличие от идущего сзади автомобиля, такой маневр по достоинству не оценит.

— Почему иногда камера стоит «в лицо», а иногда — «в спину»? Вы можете выбирать размещение?

— Выбираем по возможностям, которые есть на конкретном участке. Нельзя ставить комплекс там, где идет смена скоростного режима, но и не поставить на аварийном месте тоже нельзя — методике Минтранса не объяснить. К тому же на мотоциклах, например, номер только сзади. Надо чередовать по возможности.

— Две камеры — два штрафа за одно нарушение?

— Нет, возможность «задваивания» штрафов полностью исключена — все комплексы ФВФ подключены к федеральной системе «Паутина», в которой предусмотрена дедубликация штрафов за нарушения ПДД. К слову, водители замечают, что есть места, когда комплексы «стоят один за другим» на расстоянии 50–100 метров, и именно в этом случае опасаются получения двойных штрафов. Спешу развенчать миф. Дело в том, что большинство комплексов ADA технически способны контролировать в среднем две-три полосы движения, поэтому на многополосных магистралях ставят несколько комплексов, которые контролируют разные полосы движения. При этом нередки случаи, когда на одном столбе технически можно повесить только один комплекс фотовидеофиксации, поэтому камеры, контролирующие другие полосы движения, устанавливаются на следующем столбе или через один-два после первой, все зависит от технических возможностей. Но водители, видя это, думают, что камеры висят «одна за другой». Хотя они на самом деле контролируют разные полосы движения. Также в случаях близкой установки это может означать, что данные комплексы контролируют разные направления движения, несмотря на то что направлены в одну сторону. Штраф не может быть выписан дважды за одно нарушение в одном месте.

— Правда ли, что существуют камеры, которые могут проверить ОСАГО?

— На самом деле любая камера может проверить страховой полис путем отправления ГРЗ в базу. Основная проблема — интеграция с РСА. Настроить работу со страховщиками пока не удалось: предлагалось отправлять сначала не штрафы, а уведомления через ГИБДД, но и до этого не дошло. Отвечая на этот вопрос, скажу: штрафы за отсутствие страховки будут приходить, когда найдут решение юридических и технических вопросов.

— В ближайшее время стоит ожидать?

— Не знаю, каждый год обещают, но воз и ныне там. Технические возможности это сделать на уровне системы «Паутина» есть.

От нарушения до почтового ящика: весь путь автомобильного штрафа

— Давайте распишем всю цепочку от объектива камеры до почтового ящика.

— Пожалуйста: камера автоматически сфотографировала потенциальное, подчеркиваю этот термин, нарушение. Отправила в общую систему хранения данных, она у нас единая и федеральная, называется «Паутина». Да, она существует, работает, все хранит — это не миф. «Паутина» сама умеет отбраковывать часть полученных фотографий: например, грузовик, который выехал на МКАД в третью полосу, получит штраф, если грузоподъемность более трех с половиной тонн. Если меньше — не получит. После этого идет предусмотренный конкретно нашим договором первичный осмотр материалов: сотрудники раскладывают по папочкам полученные снимки. Например, такси и скорые имеют законное право ездить по «выделенке», причем последние еще и скорость могут превышать.

— Если на машине есть ливрея спецслужб, то она автоматически отбраковывается?

— Раньше это отсматривали сотрудники ЦАФАП (Центр автоматизированной фиксации административных правонарушений в области дорожного движения), но сейчас «Паутина» стала умнее, научилась «опрашивать» базы: если в ПТС, как того требует закон, внесены изменения с указанием пункта ГОСТ, то «Паутина» сама отбрасывает такие снимки. Если нет — то собственнику придет штраф. Мы этого сделать не можем, т. к. в принципе не имеем возможности автоматически отбраковывать.

— Кроме скорых и сотрудников ведомств, кто еще избежит наказания?

— Также есть определенный перечень закрытых номеров, по которым даже в базе данных ГИБДД нет информации. Это машины под федеральной охраной, их тоже сразу отсеивают.

— То есть в России есть некие «закрытые» номера, по которым вообще нет никаких данных?!

— Да, такие есть, и у них статус «спецслужб». Это машины лиц, которые находятся под федеральной охраной. Теоретически их может остановить только сотрудник «на земле», но я не думаю, что такое происходит на практике. Они отсеиваются даже не на уровне «Паутины», а на уровне МВД, потому что в их БД информация об этих автомобилях просто отсутствует.

— Вернемся к «Паутине». «Шалость» удалась и была зафиксирована, данные находятся в общей базе, ваши сотрудники их разобрали. Что дальше?

— Важный момент: сейчас очень выросли требования к фиксации. Если раньше было достаточно одной размытой фотографии, на который темнота с проступающим номерным знаком, то сегодня должен быть снимок, на котором можно четко разобрать марку и модель автомобиля. Если такового не будет — то и постановления не будет.

— Постановление — ваших рук дело?

— Нет, после нас все полученные материалы отправляются в ЦАФАП — это подразделение ГИБДД, которое непосредственно занимается всем, что связано с фото- и видеофиксацией нарушений ПДД. Они, кстати, определяют места установки и демонтажа камер, оформляют штрафы и отвечают на жалобы. Они же и отсылают штрафы нарушителям. Вот, собственно, и весь круговорот штрафов в природе.

— То есть человеческий фактор в этом мире искусственного интеллекта все же есть. Итоговое решение по штрафу принимает человек?

— Да, абсолютно верно.

— ЦАФАП определяет места установки камер. Получается, именно с ними вам и нужно «дружить»?

— К сожалению или к счастью, мы никак не можем влиять на места установки и количество камер. Единственные, кто могут — это водители на дороге. Только от них зависит количество и места установки, потому что эти параметры жестко привязаны Минтрансом к ситуации на дороге специальной Методикой определения мест размещения комплексов фотовидеофиксации, выпущенной самим Минтрансом, а также соответствующим ГОСТом. Однако, на мой взгляд, весомый недостаток этих нормативных документов в том, что они носят рекомендательный характер и не являются обязательными к применению. Поэтому не все регионы используют их в работе, допуская вольности в применении систем фотовидеофиксации, что, в свою очередь, негативно влияет на уровень безопасности дорожного движения. Показательно, что регионы, где их применяют повсеместно, характеризуются не только наименьшим числом обжалований вынесенных штрафов, но и низкими показателями аварийности и смертности на дорогах. Этой методике мы в Московской области следуем неуклонно.

— В чем соль методики, Александр?

— Камеры устанавливаются только там, где уже произошло ДТП. И хотя у нас уже есть программное обеспечение — аналитический модуль БДД, позволяющий предсказать опасные участки заранее, поставить комплекс до наступления события мы не имеем права. Ставим через год, когда несколько аварий на этом участке уже произошло.

— Получается, количество и места установки камер прямо связаны с количеством ДТП?

— Именно. Для установки комплекса фотовидеофиксации на участке дороги должно произойти ДТП с пострадавшими.

— А если обошлось без травм — не считается?

— Это называется «железка». Такие случаи тоже идут в статистику и регистрируются. Но считаются вторичными.

— Вернемся к методике.

— Так вот, методика изначально рассчитана на регионы, в которых дефицит камер. Она предписывает сначала закрыть все очаги аварийности, после — все предочаги, потом места, где было хоть одно ДТП, потом — пешеходные переходы. И так далее. Короче говоря, до тех участков дороги, где камера действительно нужна, дело и не доходит. К слову, эксперты в области БДД не раз уже озвучивали, что методика нуждается в доработке с учетом современных подходов к обеспечению БДД, уровня развития технологий фотовидеофиксации.

— Даже на первый взгляд в таком подходе видны «мертвые зоны»: группа выпивших товарищей ехала по прямой и высокоскоростной дороге, не справились с управлением, разбились. Камеру повесят?

— Да, согласно методике в таком месте нужно ставить камеру. Нужна ли она там? Нет. Но ее повесят. Несмотря на то, что никакого эффекта по улучшению показателей безопасности она не даст. Только водителей позлит.

— Такие случаи бывали?

 — Конечно, бывали. У нас двое улетели в болото с дороги, были пьяны, не смогли выбраться из машины и утонули, хотя никаких повреждений не получили. Теперь там камера висит.

— Можно было повесить муляж — эффекта столько же, а обслуживать не надо.

— Я вам больше скажу, в Подмосковье в рамках концессионного соглашения установлено около тысячи камер «Безопасный регион» — их используют для розыска автомобилей, например. В обслуживании они стоят столько же, как и комплекс видеофиксации, но мы с них ничего не получаем.

— Это миф, что на определенной скорости камера не успевает сфотографировать автомобиль?

— Нет, почему же. Чистая правда. Я вам даже назову эту скорость: современный комплекс сертифицирован на 350 км/ч, а более старые — на 250 км/ч. То есть разогнавшись, скажем, до 400 км/ч, можно проскочить под камерой и не получить штраф.

Кто управляет дорогой и куда идут деньги от штрафов

— Теперь давайте поговорим о более сложных, но не менее важных элементах системы — это темный лес для нас всех. Для начала, что такое «оператор дорожных камер»? Чем занимается ваша компания?

— Компания «МВС Груп» — оператор системы фотовидеофиксации Московской области — концессионер, у нас договор с правительством региона, в рамках которого мы на собственные деньги построили целую инфраструктуру — и камеры повесили, и создали Центры обработки и хранения данных. И всю эту систему передали в собственность Московской области. Сегодня мы занимаемся исключительно обслуживанием и эксплуатацией всей системы фотовидеофиксации Подмосковья. Наши первоначальные инвестиции и текущие издержки компенсируются за счет средств, поступающих в бюджет Московской области, от оплаченных штрафов.

— То есть зависимость прямая: чем больше штрафов — тем больше денег?

— Совершенно верно.

— Тогда вопрос «почему на каждом столбе висит целая гроздь камер?» не стоит...

— Не все так просто, как кажется со стороны. Причина появления «грозди» — техническая. Обычная камера может охватить две, максимум три полосы движения. Даже дорогие и самые современные захватывают четыре, с трудом и погрешностями — пять. Это во-первых. Во-вторых, зачастую одна камера фиксирует номерной знак, а вторая — обзорная. Ее задача — запечатлеть траекторию движения, ведь для определенных составов нарушения нужна доказательная база. Чтобы знак был виден, пешеходный переход попадал в кадр или что-то аналогичное. А на перекрестках ситуация еще сложнее: там синхронизируются камеры с разных сторон, и может так случиться, что для формирования доказательной базы с одной стороны работает одна камера, а с другой — еще три.

— А сколько стоит камера?

— Сейчас стоимость одного комплекса может варьироваться от одного до четырех миллионов рублей в зависимости от комплектации. Самый массовый линейный комплекс, который фиксирует «выделенку», обочину, скорость, «встречку» — около полутора миллионов рублей.

— Камеры работают постоянно?

— Круглосуточно. Наши камеры «бдят» 24 часа в сутки и семь дней в неделю без перерывов и выходных.

— Как вы определяете «прибыльное» место, куда стоит повесить камеру? Задача ведь собрать максимум, чтобы получить как можно больше — концессия ведь не бесконечная, а технику вы уже передали безвозмездно. Надо окупать!

— Так думает абсолютное большинство, но выбор места установки комплекса видеофиксации, а также количество этих самых комплексов от нас никак не зависит. Так что единственная наша возможность заработать больше — обеспечить предельную эффективность уже установленных камер. Проще говоря, она должна быть всегда исправна, с чистым объективом и обеспечивать конкретный ракурс обзора. Других возможностей заработать больше у нас нет.

— И как долго длится «бонусное» время, в которое камера неисправна?

— В нашем случае — не более четырех часов. Обычно — два. Хотя по концессионному соглашению у нас есть сутки на локализацию и сутки на устранение неисправности. Но время — деньги. В прямом смысле слова.

Концессия: от золотодобытчика до дорожного устройства

— Сам термин «концессия» разъясните, пожалуйста. В последнее время уж слишком часто он встречается.

— Концессия — это один из наиболее популярных в России видов государственно-частного партнерства, когда государство для реализации крупных инфраструктурных проектов привлекает частный бизнес — инвестиции. Частный инвестор создает объект и получает право его эксплуатировать ограниченное время, которое зависит от срока возврата инвестиций. При этом сам объект после его создания переходит во владение государства. Например, компания берет на себя обязательство построить и содержать магистраль, взимая с автомобилистов плату за проезд по ней. При этом сама дорога не перестает быть имуществом государства. У концессии есть великое множество требований и пунктов, которые контролируются концедентом, например, в нашем случае правительством Московской области в лице Министерства транспорта и дорожной инфраструктуры. Ключевой нашей задачей в Московской области является улучшение показателей безопасности на дороге, снижение аварийности и смертности, а вовсе не сбор максимального количества штрафов. Причем помимо сроков у нас есть показатели от года к году, которые мы обязаны соблюсти. Если не справимся — концессию могут отобрать, а договор — расторгнуть. Так что «ночь последней гайки» не пройдет.

— И как обстоят дела с показателями аварийности в Подмосковье?

— Как я уже отметил, главная и единственная цель установки комплексов фотовидеофиксации — снижение аварийности и предотвращение смертности в результате ДТП. Мы уже на протяжении пяти с половиной лет помогаем транспортным властям и ГИБДД Московской области повышать уровень безопасности дорожного движения. С момента внедрения системы фотовидеофиксации на дорогах Московской области наблюдается неуклонное снижение всех основных показателей аварийности: количество ДТП уменьшилось на 33%, количество погибших — на 34%, а количество раненых — на 35%. Эффективность систем фотовидеофиксации в снижении аварийности также доказана и подтверждается учеными. Например, исследование Института экономики транспорта и транспортной политики НИУ ВШЭ подтвердило, что в местах установки комплексов фотовидеофиксации число ДТП и количество раненых снижается в два раза, а число погибших — в три раза.

— А какой смысл для государства в концессиях?

— Государство не тратит деньги ни на дорогу, ни на комплексы фотовидеофиксации, ни на разработку кимберлитовой трубки, ни на разработку рудника. Вкладывается инвестор. К примеру, сегодня рынок транспортных концессий — самый большой и развитый рынок ГЧП. Практически все крупнейшие концессии в России сегодня — это проекты в сфере транспорта. Большинство из них — это строительство автомобильных дорог. Первой по концессионному соглашению построили магистраль М-11 «Нева» (Москва — Санкт-Петербург). Также по концессии построены Центральная кольцевая автодорога (ЦКАД), обход Одинцова (отрезок федеральной дороги М-1 «Беларусь») в Московской области, мост через реку Амур между Россией и Китаем — «Благовещенск — Хэйхэ». Строительство транспортной инфраструктуры — дорог, мостов, метро и т. п. — как правило, очень капиталоемкие проекты, которые требуют многомиллиардных инвестиций. Они имеют стратегическое значение для развития государства. Но при этом у государства не всегда есть бюджетные средства, чтобы их реализовать, у госзаказчика просто может не быть кадров и компетенций, чтобы реализовать и обслуживать технологически сложные проекты. В этом случае и применяют механизм концессии. Государство решает конкретную задачу, не расходуя при этом бюджет.

— Во всех регионах такая же концессия, как в МО?

— Нет, концессии бывают разные. Например, в некоторых регионах предусмотрена минимальная плата за обслуживание. В таком случае область, город или край хочет собрать определенное количество штрафов, чтобы оплатить работу концессионера, тогда как в Московской области количество и объем штрафов вообще не принципиальны.

— Правильно ли я понимаю: регион собирает тендер на концессию по улучшению безопасности дорожного движения — читай, установке камер фиксации нарушений — на N лет, где четко прописывает текущие, а также искомые показатели снижения ДТП и смертности. Победитель получает право установки камер, деньги с которых за вычетом комиссии концессионера идут в бюджет региона.

— Нет, неправильно. Все деньги, заплаченные нарушителями, идут в бюджет региона, откуда после идет выплата концессионеру по соглашению.

Камера, «тренога» и «жираф»

— Во сколько обходится содержание одной камеры в месяц?

— Там сложная арифметика. Сегодня удалось достичь высокого уровня автоматизации, не требуется много сотрудников, которым надо платить зарплату, потому что система сама способна выявить испачканный объектив, сдвинутую ветром камеру или плохо отрабатывающую диафрагму. Многие вопросы можно решить удаленно. С другой стороны, комплектующие существенно подорожали. Так что усредненная цена содержания одной камеры в месяц колеблется от 70 000 до 150 000 рублей.

— Россия тут стала лидером по количеству установленных камер фиксации. Чемпионы!

— Страна большая, дорог много, а мест, где нужна камера или хотя бы муляж — еще больше. Однако сравнение абсолютного количества камер в той или иной стране само по себе некорректно, поскольку при этом не учитываются такие важные параметры, как, например, протяженность автодорог. На мой взгляд, подобные сравнения уместно делать в другом разрезе — на базе коэффициента плотности размещения камер исходя из протяженности автодорог. Тогда мы получим более релевантные цифры: В России на 84 км автодороги приходится одна камера, а в той же Италии — одна камера на 45 км.

Плотность размещения дорожных камер в России по сравнению с другими странами*:

*По данным Всемирной базы данных количества дорожных камер

— А случалось такое, чтобы граждане сами просили об установке камеры?

— В Московской области даже есть портал «Добродел», на который регулярно обращаются с предложениями по местам установки камер. Также пишут в ГИБДД или в Минтранс. Такое письмо активирует процедуру проверки, и если в течение двух лет на данном месте действительно происходили ДТП, то нам дадут задание повесить там комплекс фиксации.

— В зачет идет статистика за два года?

— Да, за два года. Как по установке новой, так и по демонтажу старой. Если в течение 24 месяцев на участке не было ДТП, то камеру можно снимать. Даже если штрафы с нее регулярно приходят, но аварий нет — снимаем. Вот такая методика.

— И какая в этом логика?

— Вот-вот. Если водители регулярно нарушают ПДД в конкретном месте, значит, к организации дорожного движения на конкретном участке есть вопросы. Либо, если дело в скорости, нужно оставлять камеру, потому как камера дисциплинирует многих водителей — они снижают скорость, соответственно, риск возникновения ДТП снижается. Либо, если дело, скажем, в разметке, менять устройство конкретного участка.

— Такое вообще бывает, чтобы поменяли организацию дорожного движения из-за того, что там народ штрафов нахватал?

— Бывает, но это единичные случаи, к сожалению. Никто не заинтересован в появлении резонансных мест. Например, в Химках вводили временную выделенную полосу, зафиксировав просто сонмы нарушений. Потом их все отменяли через прокуратуру. Мы изначально были против установки там камер, но у нас нет возможности отказаться. Есть задача — выполняем.

— А передвижные комплексы — «жирафы» и «капюшоны» — тоже ваших рук дело?

— Да, это тоже наши.

— А «треноги»?

— «Треноги» — один из видов «нестационарных» комплексов, которые во многих регионах страны уходят в прошлое. В Московской области от них отказались еще в начале 2020 года. Вместо них применяются передвижные комплексы нового типа — на базе автомобилей с единой яркой цветографической схемой, что делает такие посты контроля хорошо заметными на дороге. Отмечу, что перед всеми передвижными комплексами ФВФ также устанавливаются знаки 6.22 — «Фотовидеофиксация».

— Одни разочарования. И яхту никто на штрафы не купил, и треноги были государственными. А был ли у них какой-то плюс?

— Мое мнение — «тренога» куда безопаснее камеры, установленной на автомобиле. Ее аккуратно можно было поставить за отбойник в любом месте, а вот машину припарковать так, чтобы она не мешала и не создавала аварийных ситуаций, сложно.

— Камеры часто портят?

— Бывает. Особенно в весенне-осенний период обострений и во время открытия сезона охоты. По ним стреляют.

— А «треноги» часто воровали? Выкуп предлагали?

— Нет, не предлагали. Воровали же из идеологических соображений. Кладут в багажник, а после кидают в болото, где мы их и находили по сигналу GPS. В багажниках тоже, кстати, находили. Люди не боятся уголовной ответственности. Даже водителей били. И это — в Московской области!

Собиратели штрафов

— Поэтому «треноги» прятали в кустах, «забывая» установить знак, чем и вызывали народный гнев — комплексы регулярно били, ломали, увозили в багажнике.

— Человек, который сидит в автомобиле рядом с «треногой», и был нанят специально для обеспечения правильности установки и безопасности камеры. Он же на зарплате был!

— Вы им зарплату платили?

— Зарплату платила компания, в которой они были трудоустроены и с которой у нас были договорные отношения. Оператор комплекса следил за камерой, контролировал, протирал каждые два часа — она низко стоит, пачкается.

— А сколько получает оператор камеры на месте?

— Сколько они конкретно получали, я не знаю. Мы платили юрлицу — все операционные расходы на обслуживание, включая расходы на горючее и обслуживание автомобиля — их ремонт и амортизацию и прочее, составляли примерно 12 000 рублей за смену.

— Выходят совершенно фантастические суммы. Сколько же штрафов в месяц выписывается в Московской области, чтобы ваше предприятие приносило своему владельцу доход?

— Штрафов действительно много, регион большой. В месяц выписывается порядка двух миллионов постановлений.

И камера может ошибаться. Но очень редко

— Как часто камеры ошибаются при измерении скорости?

— И ГОСТом, и ТУ на комплекс определен уровень погрешность: 0,5%. Критические же ошибки случаются крайне редко, на этот случай на самом комплексе хранится дополнительная информация, которую по запросу можно снять. Если доказана не сама ошибка, а даже малейшая возможность ее возникновения, то постановление отменяется. Презумпция невиновности. Но таких случаев на 20 млн — не более трех–четырех.

— Основные ошибки камер видеофиксации?

— Некорректно распознанный номер, на котором сначала ошиблась камера, потом нейросеть, потом предобработка и в завершение — сотрудник.

— Самая массовая жалоба?

— «Эта машина уже не моя». Договор — в ГИБДД, штрафы отменят, номера в архив.

— Какова механика обжалования штрафов?

— Сегодня этот механизм предельно упрощен — если раньше для обжалования необходимо было отправлять заявление или лично ехать в ЦАФАП, то сейчас это можно сделать в электронном виде через Госуслуги. Если сотрудник, разбирающий в день тысячи ситуаций, действительно ошибся — штраф отменят. Все мы люди.

На фото — легковой автомобиль нарушает, выезжает на обочину. Комплекс видеофиксации фиксирует нарушение. Далее материал прошел ручную обработку, в ходе которой было установлено, что водитель пропускал скорую помощь. При таких обстоятельствах штраф, конечно, не выносится, так что фотография отправляется в брак

— Вы камеры устанавливаете, а навигатор о них предупреждает. Это совместная деятельность с картографическим сервисом?

— Нет, мы работаем порознь. Как происходит процесс в картографических сервисах, могу лишь догадываться, но из установки камер никто секрета не делает: адреса публикуются и на региональном, и на федеральном уровне. На сайте ГИБДД можно прочитать, где установлены камеры. Более того, там же указано, что камера регистрирует: скорость, полосу, разметку и так далее.

— Как часто происходит обновление этих списков?

— В режиме онлайн.

Муляж, автобусная полоса, ремень и все-все-все

— Как разработчики приложений узнают, что стоит муляж, а не настоящая камера?

— По моим личным ощущениям, они и не узнают. Мы-то в курсе, что и где стоит, а приложение утверждает, что муляж. Так что единственный способ это узнать — нарушить и каждый день проверять почтовый ящик.

— Муляж от камеры визуально отличим?

— Мы стараемся сделать их максимально похожими, поэтому разглядеть подмену может только специалист и только с близкого расстояния.

— Автобусная полоса, автобус, за ним впритирку автомобиль. Камера соберет урожай?

— Если комплекс направлен «в лоб», то нет, конечно. Поэтому и ставят две камеры в двух направлениях. А вы спрашиваете, почему они висят гроздьями…

— Как быть водителям, чьи машины с завода не оборудованы ремнями безопасности?

— Писать в ГИБДД, штраф отменят.

— Камера будет распознавать и штрафовать за тюнинг?

— Камеру можно обучить чему угодно: показать нейросети несколько тысяч фотографий со шноркелем, и она поймет и научится. Далее — дело за сотрудником, который принимает окончательное решение.

— В Москве начали штрафовать за громкий звук выхлопа. Механизация фиксации подобных нарушений возможна?

— Наслышан. Но какая в этом штрафе юридическая составляющая? Как это доказать? Как привязать звук к фотографии? Тонкая очень грань, сложно доказать — легко обжаловать. Нет, я не думаю, что камеры когда-либо в ближайшие годы начнут массово штрафовать за звук.

— На Госуслугах пришел штраф, а там нет фотографии. Можно не платить?

— Подождать нужно, потому что они туда попадают, видимо, с задержкой. А если фотографии нет и на следующий день — требовать фото. Без фото — это незаконно.

Человеческий фактор или штраф за плюшевого кота

— Плюшевый кот на лобовом стекле, тень на разметке, превышение скорости у машины, которая стоит на эвакуаторе. Когда закончатся такие «письма счастья»?

— Когда будет достаточно сотрудников, отсматривающих фото. Каждый из них в день видит тысячи нарушений. Одних только «ремней» в Москве набрали 2,2 млн! Это человеческий фактор.

— Запчасти и автомобили резко подорожали — аварий стало меньше?

— Да, мы обратили внимание, что водители начали ездить аккуратнее. Количество ДТП, как небольших, так и серьезных, с пострадавшими, сократилось. Восстанавливать автомобиль сегодня очень дорого, так что начали беречь и лишний раз не рисковать.

— Может ли такое случиться когда-либо, что сотрудников, того самого человеческого фактора, не будет? Чтобы работала исключительно нейросеть?

— Так должно быть. Но законодательство так развиваться событиям не позволит: кто будет виноват, если комплекс ошибется? Производитель? Оператор? Саму железную коробку накажут? Пока есть сотрудник, который подписывает постановление, виноват он. Замены живому человеку на сегодня не придумали. Поэтому и будет человеческий фактор.

— Что по поводу штрафов за использование телефонов за рулем?

— В Москве уже штрафуют за телефон, а в области — еще нет.

— Почему?

— Формулировка закона имеет лазейки, которыми все пользуются, так что сотрудники вынуждены быть очень аккуратными. В то же время телефон становится причиной множества аварий: пока водитель фуры искал адрес в навигаторе, под него заехала легковушка, которую тот не заметил и просто раздавил. Причина аварии со смертельным исходом — телефон.

— А в чем проблема с формулировкой?

— У нас «разговор по телефону». В Европе просто ничего нельзя в руки брать, а у нас нужно доказать, что это именно телефон. Человек пишет, что грел шоколадку для ребенка, и пойдет обжаловать штраф.

— Какое самое распространенное нарушение?

— Скорость, конечно. На втором месте — разметка.

— А в Москве?

— В столице, мне кажется, штрафов за превышение уже меньше 50%. У нас — около 97%. Штраф в 250 рублей за нарушение 20+ никого не пугает, нет мотивации соблюдать скоростной режим.

— Как быстро камера заставляет людей следовать правилам дорожного движения?

— Существенное снижение нарушений происходит за две-три недели. А потом в течение трех-четырех месяцев идет плавный спад. Итого имеем шестикратное снижение нарушений за полгода.

— Но чтобы камеру переставить, должно пройти два года.

— Обычно больше. Три и более, я бы сказал.

— А какой срок годности у камеры?

— Гарантированный срок службы — пять лет. А так в Москве есть камеры, которые стоят уже 12–15 лет. У них нет современных функций вроде фиксации непристегнутого ремня или мобильного телефона, но основную свою задачу они выполняют.

— Какой процент штрафов оплачивают на сегодняшний день?

— Благодаря скидке в 50%, а также работе судебных приставов, оплачивается порядка 95% всех штрафов. Народ предпочитает оплатить с дисконтом.

— А может такое быть, что нарушение зафиксировано, а штраф не выписан?

— Теоретически — да. Решение принимает сотрудник ГИБДД. Если, по его мнению, информации недостаточно — например, не видно марку и модель автомобиля — то штраф уходит в брак.

— Законным способом можно заполучить фотографию с камеры?

— Все материалы принадлежат ГИБДД. Но в случае разногласий можно запросить. Это случается, например, когда угонщики используют подменный номер, а законопослушному гражданину приходит штраф. Запрос картинки с камеры, установленной в другом районе или даже городе, позволяет этот штраф обжаловать и отменить.

У природы нет плохой погоды, каждая погода — чистый кадр

— Правда ли, что в дождь камера слепнет?

— Качество картинки ухудшается, это точно, но совсем уж не слепнет. Если стеной идет стихия, то камера, конечно, ничего не увидит. Но кто будет в такую погоду нарушать ПДД? А вот во время сильного снегопада камера, работающая на расстоянии, действительно ничего не видит — просто белая стена.

— Объектив может снегом залепить?

— Нет, у него бленда с подогревом. Пробовали даже «дворник» ставить, но он зацарапывает объектив. Думали и даже пробовали форсунку омывателя, но пока бленды с подогревом достаточно.

Водители уже получают, пешеходам — приготовиться

— Вопрос, который волнует всех водителей: когда начнут штрафовать пешеходов?

— Здесь история несколько тяжелее. Штрафовать пешехода нужно ведь вне пешеходного перехода, а там камеры нет.

— Так они ведь и на красный регулярно бегают!

— Этот вопрос уже в работе. В Московской области у нас действует пилотный проект: камеры на железнодорожных переходах уже стоят, скоро и на светофорах появятся.

— Но у пешехода нет номера, как его найти?

— По лицу. На многих есть биометрия в МВД. Кто-то сам сдавал, кто-то вынужденно, ввиду правонарушений. А дальше — к сожалению, на сегодня автоматической фиксации, как по регистрационному знаку, нет — все равно должен быть задействован сотрудник, который будет предъявлять фотографию правонарушения в качестве доказательной базы. Но в целом в этом направлении у нас с Московской областью есть существенные подвижки.

— Есть ли статистика по социальным и возрастным группам: кто самый злостный нарушитель на дороге?

— В первую очередь это водители 25–35 лет, мужчины. Вторая большая группа — водители с большим стажем. Последние руководствуются своим стажем, не обращая внимание на знаки и разметку.

— Автомобили?

— Если рассматривать всю страну — Lada, просто потому что их больше на дорогах. В Московской области Топ-3 — Hyundai Solaris, Kia Rio, Volkswagen Polo.

— Таксисты — частые гости?

— Частые. К сожалению, они не только регулярно попадают в объектив камеры, но и в ДТП. Такси бьются нередко. В Московской области специальная комиссия еженедельно проводит разбор и анализ всех ДТП с погибшими. И случаи ДТП с участием автомобилей такси там, на разборе, встречаются нередко.

Единственный законный способ убрать камеру — перестать нарушать

— Почему на скоростных магистралях, где вероятность и возможность нарушения значительно выше, чем в городе, камер меньше, чем на улицах?

— Ответ кроется в вышеупомянутой Методике Минтранса: вне населенных пунктов очаг аварийности имеет протяженность 1 км, а в населенных — 200 метров. Проще говоря, если на улице постоянно сталкиваются автомобили, нужно вешать камеры каждые 200 метров. Если же на трассе такая ситуация — то камеры нужно развесить на столбах, между которыми минимум один километр. Вот и весь секрет.

— Можно ли говорить, что меньшее количество камер на магистралях говорит о меньшей, чем в городе, аварийности?

— Нет, нельзя так сказать. У нас до прошлого года работали камеры средней скорости — и количество аварий на шоссе сокращалось. Но в марте–апреле 2021 года ГИБДД перестала применять метод контроля средней скорости ввиду нормативных пробелов, и количество аварий снова начало расти.

Причина решения ГИБДД формальна — когда контролируемый участок проходит через границы двух разных районов, возникает вопрос, в суд какого района направлять обжалование. Хотя на самом деле решение тут простое и логичное — определять территориальную подсудность по месту нахождения второй камеры (там, где заканчивается контролируемый участок дороги), т. к. именно она фактически и устанавливает факт превышения скорости.

К слову, в некоторых автомобильных сообществах и СМИ сформировалось ошибочное мнение, что штраф за среднюю скорость — это какой-то новый вид взыскания, что в корне неверно. Состав правонарушения не меняется — превышение установленной скорости движения. Средняя скорость является лишь одним из методов выявления этого нарушения. Водителям не нужно двигаться с какой-то «средней скоростью» — достаточно не превышать ни перед камерами, ни там, где камер нет — этого хватит, чтобы не получить штраф.

— Расскажите о камерах контроля средней скорости с технической точки зрения.

— Так называемая «средняя скорость» — это просто измеренная скорость на протяженном участке дороги. Собственно, мгновенной скорости, к которой часто апеллируют, в природе не существует: напомню, что скорость — это расстояние, разделенное на время. В камерах, которые фиксируют так называемую «мгновенную» скорость, измерения происходят точно по такой же формуле: радар засек время въезда и время выезда, расстояние известно, разделили — получили результат. А камеры средней скорости просто были разнесены на большее расстояние друг от друга. Статистика снижения аварийности по участкам, которые оборудованы подобным образом, показывает, процесс снижения ключевых показателей аварийности ускоряется, т. е. количество ДТП и погибших в них сокращается быстрее, чем на дорогах, где установлены камеры на так называемую «мгновенную» скорость.

Нашим «пилотным участком» было Ярославское шоссе. Когда первые 20 километров «затянули» камерами контроля средней скорости, народ перестал метаться, поехал спокойнее, начал держать и скорость, и дистанцию. Ехать стало намного приятнее и безопаснее. Скорость потока ровная, никто не разгоняется и, следовательно, резко не тормозит. Даже количество пробок снизилось — удалось гармонизировать поток. Теперь камеры средней скорости отменили, количество аварий возросло, а мы оказались вынуждены повесить по камере на каждом километре.

— Перед каждой камерой должен стоять знак. Это тоже ваша обязанность?

— Согласно концессионному соглашению, знаки тоже на нас. Следим за их состоянием и наличием тоже мы. В среднем на обустройство одного рубежа контроля требуется от трех до шести знаков. Удовольствие недешевое: каждый знак с установкой обходится в 15 000–20 000 рублей.

— Камера и сотрудник ДПС — это синонимы?

— Нет, не синонимы. У них есть принципиальные различия: камера без сотрудника штраф отправить не может, это раз. Во-вторых, есть определенные нарушения, которые может зафиксировать только живой человек. Наиболее яркий пример — управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения. Также камера бессильна, когда автомобиль едет без номеров.

Как в России нарушить и не получить за это штраф

— Отличная тема, кстати, машина без номеров. Может ли камера вычислить собственника или водителя, если на машине нет регистрационного знака?

— Юридически — нет. Распознать лицо камера может, но нет механизма привязки лица к автомобилю. Так что обладатель автомобиля без номеров может быть оштрафован только сотрудником ГИБДД.

— А как быть с подержанными автомобилями, которые новый собственник не поставил на учет?

— Первые десять дней штрафы с камер будет получать прежний собственник. Потом ему это надоест, он напишет в ГИБДД, приложит договор купли-продажи, попросит штрафы отменить, а машину снять с учета. Так регистрационный знак попадает в базу архивных номеров. Многие нарушители пользуются этой правовой дырой, потому что штраф за просрочку постановки на учет — 250 рублей. Зато номера в архиве, а нарушения «Паутиной» сразу отбраковываются — у машины нет действующего владельца. Шах и мат.

— Об этом уже можно говорить вслух?

— Да, ведь после многочисленных видео от блогеров, которые снимали свои нарушения и выкладывали в сеть, пользуясь именно архивными номерами, начались рейды, где камера и сотрудник «на земле» работали в связке. Их целью были именно машины с архивным учетом. Сейчас такие рейды проводят регулярно.

— Уточню один момент: чтобы не получать штрафы за нового владельца, достаточно просто отнести договор купли-продажи в ГИБДД, верно?

— Да.

— Так в договоре же будет имя нового владельца.

— Но машина на учет не встала, так что новый хозяин еще в базу не попал. А номера — уже оказались в архиве. Большинство интернет-лихачей пользуются этой лазейкой в законе, чтобы безболезненно снимать провокационные видео.

— А при постановке на учет, эти штрафы не будут выданы новому владельцу для оплаты?

— Нет, такой практики на сегодня не существует. Как только введут, сразу же фокусы с архивными номерами исчезнут сами собой. А пока только связка камеры с сотрудником ГИБДД, у которого в руках планшет, сигнализирующий красной лампочкой о приближении автомобиля нарушителя. Машину останавливают «с палки», снимают номера, если это «архивный учет». Так же, кстати, штрафы вручают и водителям машин с иностранным учетом.

Нероссийские номера: оплатить штрафы заставят всех

— О, это интересно! Армения, Грузия, Белоруссия, ДНР, ЛНР, Евросоюз, Абхазия, Осетия: они ведь все ездят под камеры безнаказанно?

— В части фото- и видеофиксации проблем никаких нет. Комплексы все эти номера фиксируют, но дальше штраф не отправляется, потому что интеграции между базами на государственном уровне нет. Но по закону машину нужно периодически вывозить с территории России, а на таможне водителю указанного автомобиля могут вручить пачку штрафов, которые нужно оплатить. Также штрафы направляют за границу. Однако при их неоплате возможности взыскать штраф с водителя у службы судебных приставов нет.

— Между Россией и Белоруссией границы и, как следствие, таможни фактически нет.

— С Республикой Беларусь идет завершающий этап работы по полной интеграции баз данных автомобильного учета. Точных сроков не назову, не знаю просто, но процесс близок к завершению.

— А как быть с армянскими номерами, которые скоро станут российскими путем растаможки машины?

— Их вручает сотрудник на дороге. Штрафы-то из базы никуда не пропадают, а лишь накапливаются. На посту останавливают машину, просят предъявить документы: две одинаковые фамилии в правах и в документах о собственности. В этот момент проверяются штрафы с камер. Если они есть, то тут же и распечатываются, и вручаются десятки и сотни постановлений. Можно идти оплачивать.

— Так ведь не пойдут!

— Уже не получится: гражданин определен, он живет или временно пребывает в России. Если он врученные штрафы не оплатит, то в дело вступают судебные приставы, которые найдут возможность запустить делопроизводство и взыскать все до копейки.

— В светофорах камеры есть?

— Нет, а зачем? Камера должна зафиксировать нарушение с привязкой, показать, что и как нарушил водитель или пешеход. С места установки светофора ни знака, ни пешеходного перехода, ни стоп-линии не видно. А вот над светофором камера наверняка есть.

Камер меньше не станет. Только больше

— Правда, что есть система, которая управляет светофорами?

— Есть такая. В Москве камеры и светофоры объединены в одну сеть, способную самостоятельно принимать решения. В Московской области мы уже тоже запустили аналогичный проект, который сейчас работает в Щелково, Сергиевом Посаде и Красногорске. Там ведется адаптивное управление: если с одной стороны пробка, а с другой — пусто, то меняются фазы светофора. Заложены определенные алгоритмы, так что перестройка идет без человеческого участия. На более простом уровне светофор можно запрограммировать по фазам день/ночь, будни/выходные, дни недели. «Умная» настройка работы светофоров и их объединение в одну сеть позволили на 25% увеличить пропускную способность улично-дорожной сети и на 63% сократить время пребывания в пробках.

— Стоит ли нам всем ожидать, что количество камер сократится из-за нехватки оборудования в связи с санкциями после 24 февраля?

— У нас никаких проблем нет и не предвидится: склад запчастей и готовых комплексов изначально предполагал годовой запас. Первую весеннюю волну пережили на имеющемся оборудовании, а после перестроились, нашли новых поставщиков и пополнили ресурсы. Так что сокращения камер по этой причине не будет. Меньше нарушений и аварий — меньше камер, только так.

— Параллельный импорт помог?

— Он самый. Ну и альтернативы нашли в дружественных странах. В Китае в первую очередь.

— А программное обеспечение не отключат из-за океана?

— Все ПО, связанное с фото- и видеофиксацией, было и остается российским. Это индивидуальные разработки каждого производителя, которые защищены патентами. Единственная импортная — Windows, который используется на отдельных комплексах. Но отключить их у наших заокеанских «друзей» не выйдет. Во-первых, на них выкуплены лицензии, а во-вторых, все камеры работают в закрытом контуре без подключения к Сети. Да и камер таких уже остались единицы.

— Что будет завтра, Александр?

— Нейросетевые технологии не стоят на месте, вычислительные мощности растут. Пять лет назад сложно было себе даже представить, что камеры смогут распознать непристегнутый ремень безопасности или мобильный телефон в руке. Сегодня же они могут и большее: классифицировать не только класс, но и марку, и модель машины.

— Лицо человеческое когда начнут распознавать?

— Уже умеют. Но тут есть вопросы к государственным властям: данные можно будет использовать только в тот момент, когда появится соответствующее законодательство. Как только «гора родит», сразу же появятся и комплексы, и ПО, которые позволят эти технологии эксплуатировать.

— Сколько на это потребуется времени после выхода соответствующего закона?

— Полугода будет достаточно. Конечно, это несколько увеличит стоимость комплексов, но все необходимые элементы для этого уже есть, разрабатывать ничего не надо.

— О каком нововведении нам расскажут завтра?

— В первую очередь работа идет по нарушениям пешеходов.