Месяц отдыха в тёплой стране пролетел, если следовать расхожим штампам, незаметно. Время путешествий, для меня, во всяком случае, всегда делится на три периода. Сначала, первые три-четыре дня, кажется, что впереди ещё стооооолько времени, середина пролетает мгновенно и вот оно: пара дней до отлёта, а надо ещё искупаться, купить сувениров, съесть то и это, и на самолёт бы не опоздать.
Прилетев четвёртого марта вечером с о.Пхукет в Бангкок и переночевав где то в районе Байка, утром пятого мы выдвинулись в аэропорт Дон Муаг. Вылет был назначен на 13-30 тайского времени, что позволяло, прибыв через восемь с половиной часов в родные пенаты, при удачном прохождении пограничного и таможенного контроля, часов в одиннадцать вечера выдвинуться из Толмачёво в Томск.
Пить алкоголь на борту самолётов тогда не запрещали. И шумноватый коллектив рядом не дал поспать, отмечая возвращение на Родину. Особо усердствовала, в попытке удержать уходящее лето, нахлобучивая дьюте фришный вискарик «по маленькой» и бегая по салону босиком от одной компании к другой, умеренно молодая мамаша пацанёнка лет шести, щедро измазанного зелёнкой.
- Ветрянка? – спросил я.
- Ага, - отчего-то радостно поведала собеседница, - нас, из-за неё даже с рейса сняли три дня назад, по карантину. Муж улетел, а нас оставили в Бангкоке!
Похоже, три дня без мужа в Бангкоке стали для неё приятным и неожиданным сюрпризом, и эйфория этих дней никак не отпускала.
В ходе двухминутной беседы я узнал где, с кем и как круто отдыхали они на Пхукете. Крутизна отдыха заключалась в пятизвёздочном отеле с пакетом всё включено, с собственным пляжем и дресс кодом на ужинах.
О наличии дресс кода в тайских отелях, я признаться, слышал впервые.
- У нас ребят в шортах, даже на ужин не пустили, один раз – с гордостью и отчего-то полушёпотом поведала мне собеседница.
Я хмыкнул, вспоминая свои драные шорты, майку, стоптанные вьетнамки и пятидесятикубовый скутер, на котором мы ездили на пляжи, влезая вчетвером, с полотенцами и надувными кругами, вызывая неизменные улыбки на лицах видавших виды продавцов сувениров.
Сумма, оплаченная мужем разговорчивой брюнетки, за путёвку на двоих плюс ребёнок, на 12 дней, раза в два с половиной перекрывала потраченное нами за месяц путешествий. Ну, да не судите, как говорится в известном изречении.
- Ой, а как Вы сейчас поедете? – спросила она, узнав, откуда мы и поняв бесплодность очередной попытки уговорить меня выпить с ней.
- Да просто. Возьму машину со стоянки, да поеду. Если она там ещё стоит – само собой слетело с языка.
Словно чёрт дёрнул!
Потеряв ко мне интерес, молодая особа упорхнула на три ряда вперёд, к компании мужчин из Прокопьевска (жёны там присутствовали, сообщу я ревнителям семейной морали), а я, закрыв глаза, попытался уснуть.
Перед глазами всплыл заинтересованно-провожающий взгляд парня из будки возле турникета.
И стало как то неуютно…
- Да кому он нужен? Что с ним будет то? Все там машины бросают. - ни с того ни с сего, виновато начал я оправдываться сам перед собой.
И незаметно задремал.
Ежесуточно, разноязычная, многотысячная армия прибывающих и отбывающих граждан в аэропортах столицы королевства Таиланд (будь то старый ДонМуаг, прозванный острословами россиянами «Мудоном», или новый Саванабури, напоминающий с воздуха своими очертаниями гигантского спрута, обнимающего присосками трапов, обездвиженные самолёты), растекается людскими ручейками по многокилометровым коридорам, к пунктам контроля, терминалам выдачи багажа, дьюти фришным магазинам, выходам на посадку и в город, иногда образуя заторы. Случается простоять на паспортном контроле минут тридцать, а то и сорок. Очереди, изгибаясь причудливыми змейками, вьются по залу. В кабинках, пограничники без суеты, но как то быстро ставят штампы в паспорта, прищёлкивая стиплерами бланки виз. Случись одному отлучиться, не знаю, по какой уж надобности, его тут же заменяет коллега. Пустая кабинка в пик трафика – это нонсенс. Смена происходит с чёткостью солдат роты почётного караула.
Раз! Седоватый контроллёр таец поднял правую руку, ладонью навстречу собравшемуся было пересечь зелёную черту визитёру - «Stop please», левой при этом нажав кнопку на клавиатуре компьютера.
Два! Поднялся он со стула, и, захватив со стола пластиковую карточку на цепочке, вышел из кабинки.
Три! Обменялся он кивком с входящей в кабинку сменщицей.
Четыре! Девушка, положив свою пластиковую карточку на стол, нажала кнопку на клавиатуре и, подняв глаза, с улыбкой произнесла: «Next please».
И всё. Очередь продолжает движение, никто не ропщет, все понимают: службы аэропорта работают с максимальной скоростью. Быстрее никак.
Пропутешествовав месяц, незаметно привыкаешь к тому, что все, начиная от пограничников и заканчивая уборщиками в туалетах, делают всё возможное, чтобы не затягивать радость взаимного общения.
У русских собственная гордость! Вспоминаю я каждый раз, протискиваясь в ту или иную сторону сквозь воздушные ворота города, горделиво самопровозгласившего себя столицей Сибири.
Я уверен, что при проектировании международного терминала аэропорта Толмачёво был проведён расчёт пассажиропотока, составлены правильные инструкции и штатное расписание, но… Из восьми окон паспортного контроля всегда работает не больше трёх. Хоть один международный рейс обслуживается, хоть три. Хоть днём, хоть ночью. Ну, при вылете ещё можно пошутить, мол, Родина отпускать не хочет. А при прилёте то? Не желает Родина блудных своих сыновей принимать? Дети галдят, носятся, выглядывая, где встречающие бабушки – дедушки. Взрослые, отвыкшие от суеты, вспоминают методы борьбы локтями пытаясь занять более выгодное положение у зелёной черты, обозначающей границу.
Такая же история и таможней. Во всём мире «Green Canal» означает: взял вещи с эскалатора выдачи багажа и вперёд. Без проверок и досмотров. И всем от этого счастие, и приезжающим экономия времени, и таможенникам, знай сиди, ноги на стол закинув. Нет, если есть оперативная информация или ведёшь себя неадекватно, то и досмотрят, и разденут, и в задницу заглянут с пристрастием. Таможня же аэропорта Толмачёво всех прилетающих поголовно считает контрабандистами, заставляя толкаться в очереди, к единственному работающему аппарату, на просветку багажа, под табличкой «Зелёный коридор». Периодически движение замирает, пока кто-нибудь, отвечая на вопрос таможенного контролёра, мучительно пытается вспомнить, что же за хрень у него в нижнем левом углу затянутого в стреч плёнку чемодана.
Приземлились мы точно по расписанию. Прогнозируемая очередь к двум работающим окнам паспортного контроля грозила сорвать исполнение графика возвращения, однако внезапно объявили о возможности пройти контроль на втором этаже, и пока жёны толи начинавших трезветь, толи прикидывавших, где бы присесть, чтобы добавить прокопчан, пытались засунуть своих мужей в лифт, мы проскочили по лестнице и получив штампики в паспортах, ступили в зал выдачи багажа. Багаж прибыл как по заказу с первым оборотом лязгающей ленты и, миновав последнюю преграду в виде совсем не походившего на своего коллегу Верещагина из киношедевра «Белое солнце пустыни», таможенника, мы вывалились, иного слова и не подберёшь, в зал прилёта. Равнодушно проскочив мимо жуликоватого вида таксистов, я поставил вещи в угол у окна, под опеку жены и рысцой рванул к стоянке. Минус двадцать с лёгким ветром, не очень располагают к неспешной прогулке, особенно после плюс тридцати каких-то десять часов назад. Бежать там метров триста, и знакомый силуэт должен был появиться среди сугробов почти сразу. Но отчего-то не появлялся. Я ускорил бег и после поворота выскочил к турникетам пропускной системы.
Вот здесь же, вот тут ведь, убеждал я себя, глядя в пространство перед забором автостоянки, переходя на шаг.
Сафаря, как вы уже поняли, не было.
Я, немного надеясь на чудо, продефилировал по стоянке между рядов засыпанных, припорошенных, либо чуть подёрнутых снегом машин. Заскочил за угол расположенной торцом к стоянке гостиницы. Естественно безрезультатно.
- Во, ..ля и что теперь делать, - второй раз за время обладания, а точнее теперь уже не обладания Сафарём произнёс я. На этот раз вслух.
Пробиравший меня мороз не оставлял шансов немедленно кинуться на поиски самостоятельно и головной мозг принял решение: сначала сообщу жене, потом в милицию, линейный отдел же есть в каждом аэропорту.
Несмотря на то, что говорить я пытался как можно тише, возглас жены: - Как!!??, мой растерянный вид и враз насторожившиеся и посерьёзневшие дети привлекли внимание ещё не рассосавшейся из зала прилёта части соотечественников.
- Сядьте пока, я в милицию.
Старлей и майор линейного отдела весьма удивились сказанному мной.
- Как угнали? Когда?
И до меня внезапно, дошёл весь трагикомизм ситуации. Что я мог ответить на эти самые простые вопросы? Рассказать про ключ и документы в боксе между сиденьями?
Вполне ведь возможно, что ещё второго февраля, одновременно с объявлением пилота «Пристегните ремни, мы взлетаем» Сафарь, под управлением нового рулевого с полным набором необходимых документов, отправился бороздить просторы нашей необъятной Родины.
Семён Семёныч Горбуньков, засовывая пачки новёхоньких трёхрублёвок и заряженный холостыми ТТ в авоську с ячеёй на мерного окуня, являл собой верх осмотрительности, осторожности и здравомыслия, по сравнению с проделанным мной.
- Эх, Семён Семёныч!
