Без некоторой вводной нам все же не обойтись. О замене армейского вездехода ГАЗ-69 заговорили сразу же после того, как с августа 1953 года этот автомобиль встал на конвейер Горьковского автомобильного завода. Вереница испытаний — заводские, межведомственные, эксплуатационные, износные, государственные и многие-многие другие — показывали низкую надежность машины и относительно слабую проходимость. В начале апреля 1954 года тогдашний руководитель Министерства автомобильной промышленности (тогда ведомство называлось Министерство автомобильного, тракторного и сельскохозяйственного машиностроения) Степан Акопович Акопов подготовил докладную записку «По вопросу восстановления производства автомобилей на Ульяновском автомобильном заводе». Напомним, что в 1951 году УльЗИС, то есть Ульяновский автомобильный завод имени Сталина, был перепрофилирован под выпуск радиолокационной техники на автомобильных шасси, а собственное производство машин там прекратили. Но как связано возвращение к автомобильной сборке УАЗа и низкие потребительские качества ГАЗ-69?
После смерти Сталина (март 1953 года) Акопов развернул широкую деятельность по реформированию автомобильной отрасли. Одним из пунктов программы был возврат УльЗИСа, который в то время носил безликое название «Завод № 852», к выпуску автомобилей. Во-первых, это давало возможность разгрузить ГАЗ от выпуска ГАЗ-69, во-вторых, наладить на «вновь образованном» Ульяновском автозаводе выпуск 1–1,5-тонных автомобилей, автомобилей-фургонов со всеми ведущими колесами и много чего еще. Скажем, одно время в Ульяновске даже планировали изготавливать 6-цилиндровый V-образный двигатель для «Волги». В общем, Совет Министров утвердил предложение Акопова практически с ходу, и в том же 1954 году начался процесс передачи конструкторской документации на ГАЗ-69 с ГАЗа на УАЗ — первые несколько образцов из машинокомплектов даже успели собрать в декабре 1954 года.
Ранее в том же году при обсуждении перспективного типажа автомобилей, планируемых к выпуску на автомобильных заводах СССР, на заседаниях Технического совета Министерства автомобильного, транспортного и сельскохозяйственного машиностроения было принято решение начать разработку сменщика ГАЗ-69 — и как раз силами Ульяновского автозавода. По обыкновению, свои отзывы на типаж предоставили множество ведомств: Всесоюзный НИИ автомобильного транспорта, Государственный комитет по делам строительства, Министерство заготовок и другие. Одни просили для «нового ГАЗ-69» мощный двигатель, другие — предпусковой подогреватель, третьи — предусмотреть отбор мощности для снегоочистителя. Министерство внутренних дел требовало повысить надежность узлов и механизмов управления, Министерство лесной промышленности — увеличить клиренс (ГАЗ-69 быстро «садился»), НАМИ предлагал поднять грузоподъемность хотя бы на 100 кг.
Такой поток требований к будущему УАЗ-469 объяснялся тем, что машину изначально планировали использовать не только в военном ведомстве, но и в народном хозяйстве, причем повсеместно, однако главным заказчиком будущего армейского вездехода было, конечно, Министерство обороны. Этим отчасти объясняется и атмосфера секретности вокруг «автомобиля-тягача»: вы не найдете упоминаний о разработке в Объяснительных записках УАЗа к годовым отчетам по основной деятельности ни за 1955-й, ни за 1956 год, хотя по той же «Буханке» основные этапы работ пусть и вкратце, но зафиксированы. При этом к концу 1956 года инженеры не просто закончили «подбор материалов» по сменщику ГАЗ-69, но и разработали компоновочную схему — к тому времени завод занимался машиной уже почти два года. К слову, официально Совет Министров СССР выпустил Постановление о начале разработки «двухосного автомобиля высокой проходимости» вообще только 17 апреля 1957 года.
Обратимся к воспоминаниям Льва Адриановича Старцева, который много позже — в 1973 году — станет главным конструктором Ульяновского завода и будет «доводить» до ума уже серийный УАЗ-469. Лев Адрианович оценивает первую компоновку ульяновского внедорожника как «дерзкую». В самом деле, она предполагала заднее расположение двигателя, реечное рулевое управление, задний ведущий мост, сблокированный с коробкой передач и «раздаткой», дисковые тормоза, размещенные около картеров главных передач, независимую торсионную подвеску всех колес, колесные редукторы внешнего зацепления (к ним на УАЗе будут возвращаться еще несколько раз, но до конвейера дойдет редуктор внутреннего зацепления), бездверный герметичный кузов (до поясной рейки) с полужесткими эргономичными сиденьями. Вы удивитесь, но попутно была спроектирована еще и версия вагонной компоновки, хотя в 1956 году ульяновцы уже предоставили к испытаниям первые опытные образцы «Буханки» УАЗ-450А, унифицированной с ГАЗ-69, а Министерство обороны в том же году их «завернуло».
В общем, в том экзотическом виде, как описывает Старцев, военные просто не могли принять вездеход, и ульяновские инженеры засели за «нормальный» вариант, первый опытный образец которого и был изготовлен в 1958 году — машина получила индекс УАЗ-460 (чехарда индексов ульяновского вездехода — опять же отдельная тема). Но кто бы тогда знал, на сколько лет затянется разработка…
Автомобиль УАЗ-460, как и все опытные машины отечественных предприятий, испытывали не только в сравнении с советской, но и с зарубежной техникой. В 1959 году спарринг-партнерами для экспериментального образца УАЗа стали ГАЗ-69, к тому времени выпускаемый уже исключительно в Ульяновске и глубоко там локализованный, и Land Rover первого поколения, который в Извещении № 113 Лаборатории дорожных испытаний Экспериментального цеха ОГК фигурирует как «Лонд-Ровер».
Испытатели выяснили, что расстояние, которое могли преодолеть ГАЗ-69 и УАЗ-460 по «грязи равномерной толщины до 200 мм», — одинаковое. Буксование колес у обоих автомобилей начиналось из-за того, что они не могли преодолеть сопротивление грунта, при этом у обоих испытуемых сохранялся запас по дорожному просвету. А вот Land Rover проходил меньшее расстояние, поскольку ему не хватало клиренса, и элементы трансмиссии создавали дополнительное сопротивление, цепляясь за грязь. При наличии колеи глубиной до 250 мм и ГАЗ-69, и «англичанин» ехать вообще не могли — подвисали, а вот новый ульяновский вездеход двигался без проблем. Кроме того, советские машины преодолевали подъем крутизной 36 градусов и длиной 23 метра, и это не на сухом грунте, а на черноземе. При этом УАЗ-460 в порожнем состоянии поднимается более уверенно, чем газовский ветеран. Что касается Ленд Ровера, ему этот подъем вообще оказался не по зубам — ни с нагрузкой, ни порожняком. Еще одно испытание показало, что и новый УАЗ-460 — пока сырой автомобиль: и он, и «англичанин» из-за малого хода подвески так и не смогли преодолеть «кювет глубиной около 0,4 м и шириной около 1,5 м» по диагонали при постоянной скорости — только с разгона. А вот ГАЗ-69 прошел его «без использования инерции».
Не менее интересными оказались испытания зимой следующего, 1960 года, когда к УАЗ-460 присоединился автомобиль УАЗ-460Б. Несмотря на различие всего в одной букве, это вовсе не было штабное исполнение, как у «буханки» УАЗ-450/450Б. 450Б — автомобиль с зависимой рессорной подвеской вместо независимой торсионной, отсутствием колесных редукторов и, как следствие, — меньшим дорожным просветом. Согласно Извещению № 107 Лаборатории дорожных испытаний Экспериментального цеха ОГК от 11 мая 1960 года, у УАЗ-460 под нижним рычагами поперечины подвески испытатели намерили аж 345 мм, под картерами ведущих мостов у УАЗ-460Б — 230 мм. По обыкновению, двум опытным машинам ассистировали две серийные — это были ГАЗ-69 с шинами 6.50-16 (под картерами ведущих мостов — 210 мм) и ГАЗ-69 с шинами 6.75-18 (270 мм).
УАЗ-460 спокойно шел по «рыхлому снегу с плотным настом толщиной до 100 мм» глубиной 450–470 мм и по «сыпучему фирновому снегу без наста» глубиной 400–450 мм, оставляя всех остальных испытуемых позади. По снежной целине глубиной в 350 мм УАЗ-460 двигался «уверенно», и даже мог преодолевать более глубокий «целинный» снег, правда, уже методом «последовательных подач назад и разгонов по готовой колее». Однако не все было так радужно. «Во время проведения испытаний в зимний период отмечена плохая приспосабливаемость автомобиля УАЗ-460 к неровностям дороги, вследствие чего снижалась его проходимость». Причиной указанного недостатка стал малый ход колес и, «как следствие, большая жесткость подвески». К примеру, автомобиль не мог преодолеть «укатанного снежного подъема крутизной 4–5 градусов с включенным передним мостом при подъезде к нему под углом 30–40 градусов — из-за буксования колес, на которые уменьшалась нагрузка по причине перекоса подвески». Этот же подъем автомобили ГАЗ-69 и УАЗ-460Б преодолевали в тех же условиях без включенного переднего моста.
Кроме того, испытатели зафиксировали «низкую проходимость» УАЗ-460 «по мокрому лугу, несмотря на шины большого размера», а также на неровных и скользких участках пути. Проще говоря, уже весной 1960 года стало ясно, что УАЗ-460 — это тупиковый вариант, и ульяновские инженеры засели за новые расчеты.
На зимних испытаниях 1962 года «сохраненный» для истории УАЗ-460 уже экзаменовал новинку — УАЗ-469, причем неудачный вариант внедорожника был представлен в двух версиях — с шинами 8.40-15 и 6.50-16. УАЗ-469 обули только в шины 8.40-15, зато новый автомобиль сделали сразу в двух модификациях, одна из которых была оснащена червячным дифференциалом повышенного трения. Заезды проводились на заснеженном поле с глубиной снежного покрова от 350 до 500 мм, притом что снег был рыхлым, со слабым настом толщиной 70–80 мм.
Интересно, что эти заезды не выявили сколько-нибудь серьезного превосходства версии УАЗ-469 с самоблоком: «Единственным преимуществом» этого автомобиля испытатели назвали «несколько повышенную способность не терять подвижности и выезжать задним ходом из получившейся снежной колеи». В остальном обе версии УАЗ-469 показали одинаковую проходимость, например, они успешно преодолевали снежный покров в 400 мм, притом что глубина в 500 мм уже оказывалась предельной.
В том же 1962 году с июля по декабрь впервые состоялись государственные испытания автомобиля УАЗ-469. Они уже охватывали весь спектр предполагаемых условий эксплуатации и проверяли машины не только на проходимость. При этом в испытаниях участвовали два типа автомобилей УАЗ-469: базовый — открытый пятиместный вариант, и версия с кузовом вагонной компоновки, который намеревались использовать либо как санитарный, либо как штабной. Кроме того, проектом была предусмотрена еще одна версия УАЗ-469 — с грузовой платформой. Интересно, что мосты всех испытываемых автомобилей имели самоблокирующиеся дифференциалы червячного либо кулачкового типа, при этом для сравнения к испытательной группе добавили еще один УАЗ-469 со свободными коническими дифференциалами. Все машины, поставленные заводом на государственные испытания, были изготовлены в июне 1962 года, то есть накануне тестовых заездов.
Одной из целью испытаний была возможность выдачи заключения о постановке автомобиля на производство с определением объема дополнительной конструктивной доработки. Первый этап проходил с 7 июля по 15 августа 1962 года по дорогам общего пользования, преимущественно с твердым покрытием (Ульяновск — Аральск — Ташкент — Ош — Хорог — Душанбе — Ашхабад — Баку — Волгоград — Ульяновск), второй — с 3 по 30 сентября — ездили по булыжным дорогам в районе города Рыбинска (Ярославская область), третий — с 15 октября 1962 года по 25 января 1963 года (лабораторно-дорожные испытания в военном НИИ-21 в Бронницах, НАМИ, НИИАТ и т. д.). Плюс к этому программой были предусмотрены и менее масштабные заезды, например, для снятия экономической характеристики — для этого отправились в Симферополь.
Обратим внимание на некоторые технические особенности автомобилей по трансмиссии и подвеске — элементам, которые чаще всего менялись в истории создания 469-го. Опытные УАЗ-469 образца 1962 года были снабжены мостами с дополнительными колесными редукторами внутреннего зацепления с передаточным числом 1,94, притом что главная пара давала еще 2,77. Рессоры были уже полуэллиптическими, «работающими совместно с четырьмя телескопическими амортизаторами». Концы рессор были заделаны в резиновые «подушки».
Неприятные сюрпризы УАЗ-469 принес создателям при выявлении тягово-динамических свойств. Так, оказалось невозможным провести экстренное торможение и выявить тормозной путь образцов УАЗ-469 с кузовом вагонного типа, потому что машины «забрасывало влево», что создавало «опасность опрокидывания и аварийную обстановку для окружающих». При скоростях выше 80 км/ч и ниже 27,5 км/ч резко возрастал расход топлива — это было не только особенностями двигателя М-21А, но и карбюратора К-105. Здесь испытатели отметили: «Применение двигателя легкового автомобиля на автомобилях, предназначенных для работы в тяжелых дорожных условиях, без соответствующей его доработки является нерациональным». Но что поделать, если других двигателей автомобильная промышленность СССР не выпускала…
Подробно останавливаться на испытаниях по проходимости мы не будем. В протоколах отмечено, что образцы автомобилей УАЗ-469 «имеют значительно лучшую проходимость по сравнению с серийными автомобилями ГАЗ-69 и ГАЗ-69А за счет значительно больших дорожных просветов, применения самоблокирующихся дифференциалов, шин увеличенного профиля и более мощного двигателя».
А вот испытания на устойчивость представляют интерес. Этот показатель инженеры оценивали по высоте центра тяжести, углу бокового опрокидывания в статическом состоянии и устойчивости при движении в поворотах. Сразу же выяснилось, что статическая устойчивость автомобиля УАЗ-469 хуже, чем у ГАЗ-69, при этом устойчивость УАЗ-469 без груза — такая же, как у ГАЗ-69 с номинальной нагрузкой, то есть с двумя людьми на борту и 500 кг в багажнике.
Испытаниям на устойчивость в движении подвергли только два образца УАЗ-469 — с кулачковым самоблоком в мостах и со свободными дифференциалами, нагрузка была опять же номинальной — два человека и 500 кг, при этом по площади платформы груз был распределен равномерно. Для предотвращения полного опрокидывания автомобили оборудовали страховочными приспособлениями. Было выбрано три виража — радиусом 15, 25 и 35 метров, при этом для каждого случая испытатели выявляли критические скорости, при которых фиксировали потерю устойчивости, занос, опрокидывание. Асфальт был сухим и чистым.
Интересно, что автомобили ГАЗ-69 при увеличении скорости на входе в поворот на 10–14 км/ч сверх той, при которой начинался занос, не опрокидывались — только возрастала «интенсивность заноса и увеличивалась боковая деформация шины», а вот УАЗ-469 опрокидывались очень легко, да и занос начинался раньше. Причиной были конструктивные особенности нового вездехода — не только увеличенный дорожный просвет, но и дифференциалы повышенного трения. Неудивительно, что в выводах испытатели отметили: «Устойчивость опытных образцов автомобиля УАЗ-469 хуже, чем у автомобиля ГАЗ-69», уточнили, что это недопустимо, и добавили: «Устойчивость автомобиля УАЗ-469 должна быть существенно улучшена».
Само собой, помимо устойчивости и проходимости исследователи изучили еще множество свойств опытных машин. Государственная комиссия предоставила не только свои выводы, но и внесла предложения по изменению конструкции машины. А некоторые, как, например, И. Тузовский, член Государственной комиссии от Научно-исследовательского института автомобильного транспорта, официально подали личные «Замечания к отчету о госиспытаниях». Тузовский высказался однозначно: «Большинство агрегатов автомобиля УАЗ-469 оказались неработоспособными. На этом основании следует признать, что автомобиль в целом испытания не выдержал».
Как мы знаем, после тех испытаний 1962 года машину пришлось дорабатывать еще десять лет, и только в 1972 году УАЗ-469 встал на конвейер Ульяновского завода, правда, ненадолго — вскоре сборку пришлось остановить. Впрочем, этот поворот в истории УАЗ-469 — тема отдельной статьи…