Репортаж с колес, или Работа на самодельном внедорожнике

Одинокий волк

В мире много автопутешественников, и вряд ли можно найти хотя бы пару абсолютно одинаковых для этого средств передвижения. Даже если речь идет об одних моделях, их подготовка все равно будет разной. Что уж говорить, когда машины создаются по оригинальному проекту. Журналист Дмитрий Слободчиков передвигается, как его прозвали знакомые, на «Крокодиле». Это самодельный внедорожник, приобретенный уже в таком виде, и с ним довелось пройти не одну тысячу тернистых километров.

Рабочий инструмент, индивидуальный экспедиционник и автодом — все в одном образе с габаритами побольше стандартного ГАЗ-69. Или «Нивы» ВАЗ-2121? А еще здесь есть и элементы УАЗа. Да, тут все вместе. Причем Дмитрий в поисках и реализации тем для своих фильмов с некоторых пор (уже десять лет) путешествует в одиночку, а среда непростая — в основном озеро Байкал с его окрестностями и регион в целом. И каждый из них — и автомобиль, и его нынешний владелец — должен был пройти свой отдельный путь, пока не встретились для совместного дела.

По своей первой специальности Дмитрий охотовед, защищал диплом по волку, но так сложилось, что после окончания сельхозинститута ушел в журналистику и документальное кино. Началось с того, что к декану факультета обратился главред областного еженедельника «Родная земля» — ему нужны были эксперты по этим хищникам. «Вот на меня и повесили работать с газетой, — вспоминает Дмитрий, — стал погружаться». Приходилось много ездить в глубинку, где «сельхозка» открывала все двери. «Если бы просто как журналист, со мной никто бы не стал разговаривать, а так принимали как своего». 

После перешел на телевидение, где с самого начала попал на работу выездного характера с длительными командировками. В то время можно было воспользоваться служебным транспортом, в качестве которого в разное время выступали и «Нива», и полноприводный немецкий пикап. Экипажи складывались оптимальные, на всех можно было положиться в любых ситуациях. Но со временем по объективным причинам совместная работа завершилась, Дмитрий стал работать один.

В редакции оставался списанный после ДТП компактный хэтчбек Mazda Demio 1999 года, договорился взять его себе в помощники. Сам двигатель, салон и основная часть кузова были в порядке, в гараже лебедкой выправил загнутый лонжерон и «телевизор», подрихтовал всю «морду», заменил пробитый радиатор, обрезкой рулевой рейки восстановил «сход-развал», и вперед. А мотаться на этом утиль-каре пришлось в тех еще условиях.

Есть в Иркутской области районы, где не всегда можно ехать на автомобиле даже с учетом наличия дороги. Например, севернее БАМа, участок в 250 км до Киренска. Весной там была такая распутица, что люди не могли выехать на Большую землю, хотя бы добраться до ж/д станции. Сидели изолированно, как в блокаде. Однако по утрам еще был морозец, дорожное месиво с «ураловской» колеей прихватывало, и вот по этим кромкам осторожно пробирался на переднеприводной пузотерке. Как по минному полю: чуть неверное движение рулем или педалью газа, брюхом повиснешь на гребне, и все — приехал. Кстати, «синька» всегда была с собой: если что — продать машину за сколько можно, а то и просто бросить, как заведено в этих краях.

«Крокодил»-круизер

Потом уже появился собственный внедорожник: по случаю приобрел этот узнаваемый, притом оригинально скроенный автомобиль. «Крокодил» по документам не что иное, как пятидверный ГАЗ-69А, хотя по факту от него только некоторые части: рама, «оперение», фрагменты кузова и дверей. Рождалась машина в недрах одного из советских автохозяйств еще в конце 80-х годов. То есть когда понятия «тюнинг», «стайлинг» и прочий «кастомайзинг» большинству известны не были. Но в частном порядке что-то такое происходило, без оглядки на мировой опыт или конкретные примеры соседей по гаражу, скорее, по наитию, по личному проекту.

То есть такие работы выступали в роли пионеров. Потом это скажется некоторым образом в эксплуатации, но главное — постройка машины на основе доступных в то время комплектующих и собственных представлений об удобстве и функциональности. Впоследствии внедорожник обрел более современные агрегаты: «хантеровскую» 5-ступенчатую коробку передач и раздатку с одним рычагом управления, появился гидроусилитель руля. Но классический уазовский двигатель объемом 2,4 л остался, точнее, его «волговский» вариант ЗМЗ-402, но это не принципиально.

Да, перфекционистам от современного кастомайзинга здесь восхищаться нечем, мол, сделано без изысков и все такое. Но когда этот внедорожник мелькает в многочисленных авторских сюжетах в реально диких условиях, на живое «железо» смотришь совсем по-другому. Даже просто застав на парковке возле гаража в ожидании ремонта (пора делать сцепление и кое-что по электрике), все равно воспринимаешь его уже как некую легенду — о да, это тот самый! Что и говорить, если настоящая для автомобиля жизнь началась именно в роли репортерского «вояджера», поскольку до этого особых биографических страниц за ним не значилось.

Очевидно, для создателей в реализации такого проекта одной из главных задач было соединить носовую часть 69-го с габаритами кузова «Нивы», с ее же гнутым лобовым стеклом. Разницу по ширине на семь сантиметров в пользу «Газика» частично берут на себя выступающие крылья, но именно по кузову вазовский внедорожник шире. Переходная вставка не отличается плавностью, но в данном случае этого и не требуется. Двери скомбинированы из нижних створок дверей «Газика» и верхних половинок дверей «Нивы», причем для передних сохранены ее же форточки. Ну и как завершающий аккорд для создания цельнометаллического кузова: удлинение крыши и стыковка кормовой части «Нивы», но тоже не без новаторства.

Как известно, задняя дверца у ВАЗ-2121 короткая, ее нижняя кромка доходит только до горизонтально расположенных фонарей. Здесь же она была сращена с нижней панелью, стала с ней одним целым и вытянулась до самого пола, то есть багажный проем открывается полностью. Также появились фартуки порогов, закрывающие все пространство до подножек. Бамперы приспособлены от классической «Нивы».

По сути, получился внедорожник с кузовом, подходящий под привычное ныне определение универсал. А ведь на тот момент, когда рождался автомобиль, серийных таких в стране действительно не было. «Нива» и капотный УАЗ воплощали классические пропорции «джипов», без удлиненной колесной базы и грузопассажирской части. К тому же такие «Уазики» и «Газики» несли съемный брезентовый верх. Правда, запасное колесо здесь осталось неприкаянным, точнее, ему уже не нашлось места ни сбоку (как у 69-го), ни сзади (как в случае 469-го), ни тем более под капотом, как у «Нивы». Поэтому «запаска» приютилась в большом теперь багажном отсеке.

Камуфляжная раскраска кузова тоже досталась еще при покупке машины. Причем в документах в соответствующей строчке записано как «многоцветный», и на перерегистрации над этим посмеялся сам гаишник: «Впервые такое встречаю». Уже в ходе эксплуатации переднее правое крыло было повреждено при неаккуратном «обращении» с деревом, после чего нашли другое, с родным для этой машины колером, оно пока еще дожидается окраски под общий фон.

Приборная панель устроена от классической же «Нивы», но передние кресла впоследствии установлены японские (комфортные ведь!). Салон пятиместный, с возможностью разложить сиденья, притом задний диван в собранном виде не предполагает вальяжной на нем посадки, он аскетичен и оставляет больше места для багажника. Рессорная подвеска, «гражданские» мосты с разъемными картерами — тут все традиционно, без апгрейда, как и стандартный размер колес. «К мостам нареканий не было ни разу, не рвало, подтекают всю жизнь, но, как говорят, если ничего не капает, значит, нет масла».

Изначально на передних ступицах стояли муфты свободного хода с «быстрыми» переключателями, которые благополучно срезало в одной из поездок по хлябям. Пришлось вернуться к старым заводским устройствам — под ключ и с колпачком на резьбе. «А те хабы вообще силуминовые были, не понимаю, как люди на них ездят». Со старыми куда надежней и никаких трудностей: режимы движения не предполагают частых подключений-отключений.

Так, в акватории Байкала полный привод задействован всегда: на голом льду и в снегу. По-другому никак. На одном заднем трудно стартовать, в движении машину будет кидать, например, если вокруг полированная поверхность, а переднее колесо наедет на пятачок плотного снега — закрутит. И вообще, зимний Байкал — это не хоккейный корт. Здесь не только и не всегда идеальная замерзшая гладь. Приходится преодолевать небезопасные участки с наломанным льдом, трещинами и проталинами. Сначала — тщательная разведка с пешней в руках, а затем уже проход на скорости.

И вот в этот момент включенный полный привод с жесткой связью между осями как нельзя лучше способствует мероприятию. Было: провалился в пропарину задними колесами и благодаря передним благополучно выскочил.

Конечно, принимаются все меры предосторожности. Всегда открыт люк, сумка с камерой на переднем сиденье, спички в полиэтилене, сам в легкой куртке: «Если нырну, сумку заберу и вылезу, главное, головой не удариться, как это бывает, теряют сознание, и все».

Где золото роют в горах

Впрочем, серьезных происшествий на байкальском льду удавалось избежать. Хотя не без курьезных случаев. Решил как-то с полуострова Святой Нос (Баргузинский залив, восточный берег Байкала) добраться до Ольхона напрямик, а это около 90 км. И по пути снизу как шарахнет! Неужели так может ломаться лед? Оказалось, «стрельнул» выхлопной тракт: глушитель разорвало буквально в розочку. Но ничего, доехал.

В сухопутной части «тревела» тоже обходилось без серьезных инцидентов, но не без приключений. По бездорожью «крокодил» ползет уверенно, для тяжелых участков припасены цепи, однако без надобности во всякие «хляби» хозяин и не суется. «Не лезу никогда, если понимаю, что не вылезу». Однако было дело, хотел сократить путь по лесовозной дороге, застрял в грязюке по ступицы, сел на мосты. Нередко приходилось форсировать речки, и один раз по маршруту в Бодайбо (город золотодобытчиков) залил моторный отсек, но вовремя выключил двигатель, гидроудара не произошло. День простоял в воде, пока попутный 66-й не подцепил: метров сто тащил, «Крокодил» долго чихал и фыркал, но завелся.

Да, бывало всякое. Как-то зимой в Забайкалье снесло с дороги, уткнулся в обочину-сугроб, выбраться своим ходом не получилось. Начал потихоньку откапываться. Вечер, вокруг никого, стал располагаться на ночевку. Только тушенка разогрелась, как послышался характерный лязг — идет гусеничный трелевочник. Остановился, водитель без вопросов бросил трос, выдернул, крикнул «Пока» и уехал, так, будто делает это монотонно через каждый километр. В другой раз подобный случай закончился тоже успешно, но по-другому. Также снесло на пустынной дороге, нос в снегу, корма приподнята, стал откапываться.

Но теперь первыми среди «живых душ» оказался экипаж ДПС. Остановились, старший гаишник осмотрел место происшествия. «Выпивали?». Нет. «Превышали?». Нет, на этом и невозможно превысить. Ладно, инспектор остановил проходящий старенький «Газончик», чуть ли не приказал водителю вытащить, тот кивнул и сделал доброе дело. А когда стал сворачиваться и уже чуть было не уехал, гаишник почти скомандовал: «Заплати ему хотя бы 200 рублей». И то верно, Дмитрий достал две сотенные, протянул спасителю, но участливый страж дорожного порядка перехватил жест, одну бумажку забрал себе и как ни в чем не бывало попрощался. Так сказать, разрулил ситуацию и никого не обидел.

Путешествуя в одиночку, рассчитывать приходится только на себя, свой автомобиль и… И местное население, которое в большинстве своем активно помогает. Именно этот симбиоз из раритетных машин с видом обрывков советского автоэпоса вызывает доверие у людей в сибирских селениях, где живут непритязательно, но всегда готовы посодействовать. И разговор на интересующую тему завязать проще. Зарули к ним на каком-нибудь модном импортном внедорожнике, они нарочито не обратят внимания, а в данном случае — всегда. «Сами подходят, спрашивают, если надо бензин или помощь какая, пожалуйста. Почему я и не хотел никогда серийный джип, с ним такого участия со стороны посторонних людей не было бы».

В продолжительных командировках ночевать в основном приходится в машине, в том числе нередко и в населенных пунктах. Просто потому, что на «северах» даже в обычных гостевых домах цены зашкаливают — свыше 4000 за сутки в порядке вещей. Во всем «виноваты» вахтовики, под них и тарифы. Поэтому машина всегда готовится (упаковывается) для автономного существования. Штатный запас топлива приличный: два бака по 40 литров плюс канистры. Багажник большой, все входит.

И в машине очень удобно отдыхать: «Расстилаю, ложусь и могу спать летом и зимой». Есть электрический предпусковой подогреватель на 700 ватт, но в «полях» при большом минусе греть двигатель приходилось дедовскими способами: нажигал угли и с камнями переносил под двигатель. Вокруг обкладываешь ковриками, и моторный отсек равномерно и быстро нагревается, главное, следить, чтобы ничего не загорелось.

Обычная экипировка «Крокодила» для экспедиций, а на фото справа — типовой «дорожный» набор в багажнике легковушки, которая задействуется при командировках на дорогах с твердым покрытием и не предполагающих «погружение» в безлюдные районы 

Думал ставить лебедку, но потом отказался: автомобиль иногда приходится бросать в какой-нибудь глухомани на неделю, уходить пешком. И если покушений на его целостность не наблюдалось, то дорогостоящий съемный аксессуар вполне может кому-то приглянуться. И вообще, никаких излишеств и особого ухода автомобиль не знавал. Смазочные материалы, шины — все из разряда бюджетных. Царапины, сколы, следы коррозии — ничего специально не залечивается.

По расходу топлива однозначно говорить сложно, ведь иногда 200 км где-нибудь на БАМе по корявой дороге можно ехать два дня. Но что касается трассовых пробегов, то 5-ступенчатая коробка от Хантера все же способствует экономии. Притом в «Крокодиле» не все оптимально по конструкции, в компоновке. Есть нюансы.

Например, двигатель немного утоплен за моторный щит, и просто так нельзя выкрутить четвертую свечу. По этой же причине невозможно снять крышку головки блока, надо отжимать балку ломиком. Причем с такой необходимостью приходилось сталкиваться в полевых условиях. Но, как говорится, об этом отдельная песня.

Бродяга к Байкалу подходит

Что представляет собой двигатель ЗМЗ-402 (или аналоги УМЗ), жителям России объяснять не нужно. По сути, это автомат Калашникова в отечественном моторостроении. Да, со своими недостатками, но показательно тяговитый, неприхотливый и ремонтопригодный, с простыми настройками и регулировками. Этот нижневальный верхнеклапанный агрегат с алюминиевым блоком и съемными чугунными гильзами с «квадратной» геометрией цилиндров (то есть диаметр и ход поршня равнозначны) можно причислить к «золотой середине» в истории отечественных легковых двигателей внутреннего сгорания. 

К слову, одно лирическое отступление. Дмитрий считает, поскольку в цилиндрах происходят процессы сгорания топлива, то у каждого такого двигателя есть свой характер, как в любом проявлении огненной силы. «Никто не знает, что такое огонь, никто еще не объяснил, но где огонь, там всегда есть живая душа, у любого мотора, хоть у автомобиля, хоть у бензопилы. То есть у любого двигателя внутреннего сгорания всегда есть характер».

Так вот, однажды в рейде, прямо на ходу, душа этого старенького работяги буквально вырвалась наружу: без каких-то подозрительных звуков и показаний приборов из-под капота стало предательски парить. «Наверное, патрубок, сейчас остановлюсь, подтяну или замотаю там», — другой мысли на тот момент и не возникло. Но при открывании капота из моторного отсека ударило, как из хорошей парной: ревизия показала более серьезную утечку антифриза — через прокладку головки блока.

Дело было на безлюдном восточном берегу Байкала, в дельте Селенги — крупнейшего притока озера. Вокруг — зимнее безмолвие, снежная пустыня. Однако удалось дотянуть до ближайшей деревеньки с аппетитным названием Творогово. Нашел местного лесника, без каких-то сопротивлений договорился бросить у него автомобиль, а сам отправился домой, поскольку запчастей и денег на ремонт не было.

Но вот то, что означало «домой», в данном случае заслуживает некоторых подробностей. Для человека неподготовленного такой experience, как пересечь зимний Байкал в одиночку пешком — это из разряда выйти в открытый космос без скафандра. Но Дмитрий, которому не привыкать ходить и на своих двоих, размышлял по-другому: это ж какой круг делать по «цивильному» маршруту через Бурятию и всю южную оконечность озера, пусть даже на маршрутном транспорте. Хлопотно! Лучше уж напрямки.

Так вот и пошел с рюкзаком по льду, через снежные переметы, торосы, над черной бездной, только в компании с занудным колючим хиусом (резкий холодный ветер). И во всем обозримом пространстве уютного пристанища не было и не могло быть. Надо уточнить, что в этом месте Байкал не самый широкий, тем не менее до ближайшего на противоположном берегу поселка Бугульдейка добрых 35 км.

Топал два дня. Был март, и если днем окружающий «космос» феерично искрился, разогревался и даже, казалось, наполнялся живыми звуками, то с наступлением темноты все погружалось в стылый вакуум. Ночевал в палатке прямо на зеркале озера, и тишина такая, что слышно, как иногда кряхтит и стонет ледовый панцирь где-то за многие километры. Коврики и китайский спальник с расчетом на морозы до минус 35 не согрели по-домашнему. «Вот же… обманули с утеплителем», пришлось задействовать газовую горелку. Но как потом выяснилось, в ту ночь здесь придавило до минус 45.

Прошел еще день, уже готовился ко второй ночевке, как на горизонте мелькнул свет фар, кинулся к ним наперерез. Мужики возвращались с рыбалки, подивились, конечно, одинокому путнику («мы думали привидение»), подкинули до берега — до него оставалось уже немного. 

Через некоторое время Дмитрий уже на снегоходах штурмовал склоны Восточного Саяна — подрядился в экспедицию, в которой подзаработал на ремонт машины. Вернулся в ту деревню, договорился с местными умельцами, «Крокодила» загнали в теплый свинарник (других «мастерских» здесь не было), и прямо по соседству с хрюшками восстановили машину до рабочего состояния.

И это был единственный случай, когда техника подвела прямо в дороге, нарушив и в корне поменяв планы. Обычно все серьезные неисправности проявлялись уже дома при заезде в гараж. Конечно, ремонтировать приходилось: двигатель пережил «капиталку», тормозная система менялась поэтапно, появился новый гидроусилитель, ну и многое другое по мелочи. «Сам какие-то примитивные вещи могу делать, никуда не денешься, как только покупаешь такую машину, сразу приобретаешь вторую специальность — механика».

Но находились друзья по гаражному кооперативу, сами приходили и предлагали помощь: «Им просто было интересно, что из этого получится». Однажды заметили, что кузов завален назад — надо бы приподнять. И лифтанули его над рамой через подушки из хоккейных шайб. Под рессорами проставки тоже появились.

Кроме всего в ходе ремонтов «ушел» родной однокамерный карбюратор, его вместе с новым впускным коллектором сменил двухкамерный К-126Г. С ним «Крокодил» явно умерил аппетиты, хотя при этом слегка обленился на бездорожье в режиме тяги на низких оборотах. А еще радиатор менялся, к тому же обзавелся электровентилятором с принудительным включением. 

Альтернатива

Летом верным транспортным средством также выступает моторная лодка. Однажды в объявлениях присмотрел старенький «Прогресс» за 10 000 руб, латаный-перелатаный, но на плаву. Прикупил к нему недорого видавший виды «Нептун» и начал осваивать водную стихию. Мотор простой, вполне экономичный (расход 8 литров бензина в час) и ремонтопригодный. Поршневая унифицирована с таковой от мотоцикла «ИЖ-Юпитер», найти не проблема. Однажды отыскал «ремкомплект» буквально на свалке. Во время посещения удаленной метеостанции местные ребята вспомнили, что когда-то выбрасывали запчасти от убитого «Ижака». А в таких местах свалка сохраняется «вечно» (посторонних людей-то нет), покопался, нашел, отремонтировался.

В дальнейшем менялись не только лодки (на сегодня уже третья), но и моторы. Подержанные «Нептуны», поршневую, «сапог» и другие запчасти просто так предлагали хорошие знакомые. Из тех, кто давно перешел на импортные силовые установки. «Они когда-то эти “Нептуны” в море в шторм на коленке перебирали, сейчас ходят на “Хондах” и “Ямахах”, ремонтировать возят в город к дилеру, но старый советский мотор выбросить жалко».

Дмитрий хоть и является приверженцем отечественной техники, но от «западных» технологий тоже не отказывается. В данном случае японских: однажды на транец «Прогресса» все же пристроился мотор Suzuki. Тоже карбюраторный, но четырехтактный 25-сильный, и с ним все было хорошо, пока не сгорела катушка. Зашел в специализированный магазин, там охотно предложили оригинальную — за 7000 рублей. «Вернуться обратно на “Нептун”»?, — другой мысли в тот момент и не возникло. На всякий случай заглянул в соседний магазин по продаже силовой техники, там подобная катушка от бензокосилки продавалась за 400 рублей. Купил, поставил, все работает, потом взял про запас еще пару. Продавец удивлялся — куда тебе? А когда узнал, попросил то ли в шутку, то ли всерьез: «Только им не говори, а то сожгут!».

Собственно, водные маршруты отобрали у «крокодила» часть путешествий. Если на первых этапах эксплуатации пробеги составляли до 15 000 км в год, то потом они сократились. Здесь еще вмешался фактор целесообразности: в некоторые командировки, когда дороги предполагаются хорошие, удобнее и экономичнее стало ездить на легковушке.

В целом же почти за десять лет на «Крокодиле» довелось пройти около сотни тысяч километров. Что дальше? О скором списании машины речи не идет. Да, есть следы воздействия времени, но на раме и кузове нет фатальных повреждений, еще ездить и ездить. «Проблемы только стандартные уазовские, всегда что-нибудь откручивается, и от этого не убежишь, надо смириться. У него свое лицо, он теперь узнаваемый, и это полноценный герой, напарник».

Если раньше гаишники всегда останавливали: «Что за машина, а что, у вас еще и документы есть?» (есть, и даже заключение экспертизы), то со временем тормозить перестали. И потом, немаловажный аспект — происхождение и возраст автомобиля. «Если техника старая, ты за нее не цепляешься, не дрожишь, а если теряешь, то не сильно жалко». Знакомые не раз поговаривали, мол, дизель бы ему. Да, дизелек для такого внедорожника было бы неплохо. Но по части живучести, приспособленности к сложным климатическим условиям, к топливу все же 402-й для такого «бродяги» — подходящий мотор. Также советовали поставить какой-нибудь бензиновый японский двигатель, и не исключено, такое случится: «Может, и есть смысл, просто чтобы ничего не откручивалось».

И дальнейших творческих планов не стало меньше. Например, на БАМе еще много работы. «Для меня это государство, со своей историей, языком, эпосом, героями, надо все это показывать». Сейчас, правда, сложнее найти содействие по финансированию проектов: «Потому что тот взгляд, который даю, не всех устраивает, им же надо все красиво показывать, свежевыкрашенно, а правда жизни не нужна». Тем не менее пока готовился материал, Дмитрий успел побывать еще в нескольких командировках.