Уже почти четыре месяца новостную повестку в автомобильном мире определяют события не технического, но экономико-политического характера. Как бы мы ни старались дистанцироваться от глобальных изменений, замыкая себя в кокон привычной дихотомии «презентация — тест-драйв», реальность прорывается через ценники, телеграм-каналы и непривычную символику на автомобилях. Сегодня мы попробуем сделать очередной выпуск хроники свежих событий, которые повлияют как на автомобильную жизнь России, так и на жизнь в широком смысле. Отбор фактов — авторский, с субъективным пониманием их значительности.
С тех пор как в России остановилось производство автомобилей иностранных марок (кроме Haval), в медиапространстве появились инициативы и обращения к властям об отмене таможенных пошлин на автомобили. Ну, или их уменьшении. В последние дни пожар этой дискуссии разгорелся с новой силой, благодаря депутату Госдумы от ЛДПР Ивану Сухареву. Оный депутат обратился напрямую в Минфин с предложением уменьшить пошлину до символических 5% с ограничением возможности покупать на этом условии автомобили чаще, чем раз в пять лет. Точнее, Сухарев направил свое предложение еще в мае, но глава Минфина Антон Силуанов отозвался только сейчас. Отозвался предсказуемо: поддержать данное предложение не представляется возможным, так как его принятие грозит недопоступлением в бюджет во втором полугодии 2022 года 20 миллиардов рублей.
Пикировка продолжилась, чуть раньше против пошлин выступил депутат Колесник, потом группа избранников от ЛДПР задумала отменить пошлины до 1 января 2024 года на три автомобиля в год не старше десяти лет и общей стоимостью до 10 000 000 рублей. Власть мобилизовала информационный ресурс и парировала волну «мнениями экспертов», доказывающих пагубность беспошлинного ввоза. Особенно удачно выступил некий экономист Холод, аргументация которого свелась к тезису: «это не удешевит рынок автомобилей в РФ, так как цены на транспорт по разным причинам все равно продолжают расти». Это цитата, если что, иронию можете направлять в адрес объекта цитирования.
Но в этой заочной и не совсем последовательной дискуссии ярче всех отметился первый замглавы Минпромторга Василий Осьмаков. Он еще дней десять тому назад заявил буквально следующее: «Лично я глубоко убежден, что к осени мы будем совершать разворот от тотального открытия всего — обнуления пошлин, параллельного импорта и так далее — к сегментированному закрытию и введению заградительных пошлин против недружественных стран по тем позициям, где у нас начнет происходить новая индустриализация».
Выходит, каких бы тактических успехов ни достигли сейчас борцы с таможенными пошлинами, стратегическую позицию Минпромторга это вряд ли изменит. А если совсем простым языком, без экивоков и ужимок — пошлины никто не отменит и не уменьшит. Во всяком случае в отношении товаров из «недружественных стран».
Казахстан с 24 февраля считается главным неофициальным посредником между Россией и Западом. Эту страну используют как для реэкспорта автомобилей, собранных в России, так и в качестве перевалочной базы, для обхода санкций. Но после резкого выступления президента Казахстана Токаева на ПМЭФ в РК поднялась нешуточная волна недовольства посредническим статусом страны. Вспомнили о риске вторичных санкций, а несколько дней назад специальная рабочая группа в Комитете государственных доходов начала мониторинг импорта. Там сейчас разрабатывают механизм отслеживания санкционных товаров, которые следуют через Казахстан транзитом. В частности, для определения страны происхождения товара планируют использовать заверение в органах государственных доходов копий электронных счетов-фактур (ЭСФ) при их экспорте в Россию.
Ну определят движение «санкционки», установят отправителей и получателей. И что? Пока ничего. Юридически безупречных механизмов повлиять на процесс реэкспорта у Казахстана нет. С одной стороны, страна обязана выполнять соглашение о свободном перемещении товаров в рамках ЕАЭС. С другой — тот самый риск вторичных санкций и ухода с рынка Казахстана важных западных вендоров. Сейчас правительство РК, находясь между молотом и наковальней, балансирует, оставаясь «совещательным органом». Оно рекомендует бизнесу «обращать внимание» на товары с кодами ТНВЭД, которые запрещены к экспорту в РФ. Для этого создан специальный сайт, носящий «исключительно информативный характер». Решения об участии в реэкспортных схемах — пока на самом бизнесе. Однако внутри казахстанского общества противоречия обостряются: не все в восторге от безапелляционного использования Казахстана в интересах России. Некоторые банки уже отказывают в открытии счетов россиянам. И время от времени звучат призывы к выходу из ЕАЭС.
Рано или поздно Казахстан выберет одну из сторон монеты, ныне стоящей на ребре: мужественно принять вторичные санкции или начать экономический разрыв с Россией и ЕАЭС. Ну, может, не разрыв — но переформатирование отношений с учетом актуальных рисков. Вряд ли это произойдет совсем скоро, так что несколько месяцев в запасе у российских импортеров есть.
В последние дни по мировым СМИ идет просто ураган публикаций о готовности КНР решить «проблему Тайваня» силовым методом. И, увы, политологи считают данный момент отменно подходящим для такой «спецоперации». Тут и уровень зависимости мировой экономики от Китая, и отвлечение мирового сообщества на другие конфликты, размывающие остроту восприятия. И конечно, беспрецедентный запас финансовых активов и ресурсов, сделанный на дисконтных поставках из России.
Главный вопрос для нас: что будет с автостроением Китая, повлияет ли вторжение на Тайвань на экспорт автомобилей и компонентов, ослабит ли это юань по отношению к рублю?
Эксперты пугают апокалипсисом, очередным витком кризиса «микрочипов» (на Тайване сосредоточено 94% микропроцессорной промышленности планеты) и коллапсом китайской экономики. Другие парируют: ничего страшного не случится в случае «быстрого решения проблемы», мировое сообщество просто не успеет отреагировать. Но санкции неизбежны.
И это может быть на руку российско-китайским торговым отношениям. Значительные, очень значительные экспортные потоки из КНР на Запад притормозятся, товарный избыток заставит понизить цены на других экспортных направлениях, которые останутся неподсанкционными. Высвободятся логистические мощности. И все это на блюдечке преподнесут России и другим дружественным Китаю странам. Не исключен даже вариант, при котором между Россией и КНР будет заключено соглашение о беспошлинной торговле или взаимном уменьшении таможенных пошлин. Это, конечно, подстегнет товарооборот, в том числе и в автопроме.
Но транзит через Китай в Россию сильно усложнится, вплоть до невозможности.
Росстат грустно рапортует: в России продолжается дефляция, рубль укрепляется, цены падают. По отношению к предыдущей неделе цены упали на 0,12% (в основном за счет продовольствия), а в годовом выражении инфляция снизилась до 16,42%.
Отечественный легковой автомобиль (усредненный, конечно же) в цене за последнюю неделю не изменился, а вот иномарки подешевели на символические 0,03%.
Динамика в абсолютных значениях скромна, но сама тенденция давно перестала радовать экономистов, ибо говорит о сокращении спроса на внутреннем рынке.
Но открываем у того же Росстата таблицу с индексами цен производителей — и видим увеличение на 4,1% в категории «производство автотранспортных средств, прицепов и полуприцепов». Правда, это отношение мая к апрелю, но принципиального значения расширение хронологического коридора не имеет. Рост цен в автопроме, кстати — наибольший. Но и в продовольствии тоже зафиксирован рост, пусть и на незначительные 0,7%.
А чуть выше — сырье. Там падение цен радикальное: по добыче нефти и газа — 27,5%, по производству нефтепродуктов — 12,4%. Это и есть разгадка: санкции вынуждают продавать сырье и энергоносители с большим дисконтом и потерями. Включение углеводородов в расчет индекса цен изменяет всю картину экономики, делая показатель общей инфляции синонимом средней температуры по больнице. Что вкупе со странным курсом рубля способно запутать даже подкованного в экономике читателя.
Стало известно: Вадим Швецов продал свою часть пакета акций «Соллерс Авто» (76,7%) коллективу топ-менеджеров — Адилю Ширинову, Зое Каике, Виктору Хвесеню и Николаю Соболеву. Сразу возникло предположение: это притворная сделка, способ обезопасить себя от санкций, под которые уже попал один из заводов «Соллерса» — УАЗ.
Но более вероятна версия усталости и разочарования Вадима Аркадьевича. Усталости от повторяющихся сценариев, в которых партнерства с иностранными концернами оказываются краткосрочными и завершаются печально или даже трагически. И разочарования — от отсутствия перспектив в выстраивании новых партнерств, где единственно возможный вектор — китайский, а это для Швецова непозволительный дауншифтинг.
«Соллерс Авто» перешел в другие руки в весьма достойном состоянии: прибыль по итогам прошлого года составила 4,5 млрд рублей, EBITDA (прибыль компании до вычета процентов, налогов, износа и амортизации) выросла в три раза, до 8,9 млрд рублей, свободные денежные средства на 5 млрд рублей превышают сумму долга. Говорят, что сделка была денежной, и исходят из биржевой стоимости доли акций Швецова — 4,5 млрд рублей. Но тут два нюанса: у вышеназванного коллектива покупателей такая сумма вряд ли имелась в наличии, так что деньги кредитные или Швецов отдал в долг. Но при такой EBITDA 4,5 млрд выглядят несуразно маленькой суммой, такие сделки совершаются исходя из 5-6 EBITDA. Да, пакет акций не стопроцентный, но хотя бы 2-3 EBITDA он точно стоит. Но — на нормальном рынке. А в России сейчас отрицательный спрос на автомобильные активы. Так что, возможно, Вадим Швецов просто на 3,5 месяца опоздал с продажей.
Изменение структуры совладельцев, вероятно, не сильно скорректирует стратегию развития «Соллерса». Рассказывают, что в последние год-полтора Швецов отстранился от оперативного управления, передоверив принятие решений Адилю Ширинову. Последний, по словам бывших конструкторов УАЗа, имеет на Вадима Аркадьевича какое-то мистическое влияние. Де-факто Ширинов возвращается в статус хозяина на завод в Елабуге, где делают Аурусы. Откуда его полгода тому назад уволили.
Самое ответственное, что ждет Ширинова и Ко — завершение переговоров с китайскими партнерами о сборке автомобилей на заводах в Ульяновске и Елабуге. Только от исхода этих сделок зависит, останется ли «Соллерс» эффективным бизнесом. При Швецове переговорный процесс шел вязко, долго. Новая команда обязана его форсировать. Другого выхода просто нет.